Хачатурян съел Мясковского, запил Чайковским, проглотил Безе.
Начались у него Пуччини и Паганини.
Он вышел на Дворжака, зашёл за Мусоргский ящик, снял Шуберта, повесил на Шостаковича, сорвал Листа, присел не Глинку...
-Бах! и Гуно.....

Девушка, ну что ж Вы так уж...

такой изящный бокал и ... :о) такое сообщение...

где логика?

Фигня...

---------------------------------------------------

Вот-вот -- фигня и есть.....

Эстрада...
Один не Добрынин решил Варум Малинин, но его заМетов сторож
и , не успев Павлиашвили ухом, тот дал Петкуном с размаху, чтоб больше не Лоза по чужим огородам

-----------------
мы одну травку ... ?

Вы упустили Шопена, который был вытерт Листом.

Вчера Обрадович такой на работе сижу, вдруг Маминов звонит и говорит: «Беги Быстров домой, там какой-тоМихолап тебе Рогачева наставляет».
Я домой прибежал, жену за Менди схватил и говорю: «Говори, Каряка такая, кто тебя тут Аджинджал? » А она мне: «Иди на Кухарж, Окрошидзе с Чеснаускисом похлебай, салат Овие поешь с Масловым. Никто меня не Аджинджал, будь Благонадеждин. Я не Комадина и никому, кроме тебя, не Даев».
Похлебал я Лекхето Окрошидзе, Коноплева закурил и думаю: «Шершун ведь не казенный, а вдруг Трипутень! Такой Вандерлей с Концевого начнется, что до Могилевского недалеко. Жена-то наверняка Враньеш, и разных Михолапов у нее Дохоян и больше».
Пока я размышлял, жена подошла тихонько сзади, говорит: «Кормильцев ты мой», - и Бородин мне Ярошик ласково.
Ну, Кульчий мой сразу Ровнейко стал, я ведь тоже не Монахов. Говорю: «Ты не Оспешинский, мне Пассони надо сходить». Пошел, вроде как Пассони, а сам в щелку Зырянов. Гляжу, точно - из-под кровати вылезает Михолап Бугаев и Бочков к выходу. Я дверь Ширл, Скоков в комнату и говорю ему:
«Что ж ты, Бобер Зуев, Фло твою Кебе, Дубинского своего здесь пасешь! ».
А он отвечает: «Молись, Чижек, Пиюк тебе пришел». Я от страха Немовстал, чуть не Мор.

Дальше рассказывать Силагадзе нету.
Короче, так и хожу теперь, как Дятель - морда Синев, Бровин разбит, Зубко не хватает, да еще и Рогочий.

Хачатурян съел Мясковского, запил Чайковским, проглотил Безе.
Начались у него Пуччини и Паганини.
Он вышел на Дворжака, зашёл за Мусоргский ящик, снял Шуберта, повесил на Шостаковича, сорвал Листа, присел не Глинку...
-Бах! и Гуно.....

...и вытер Шопен.

Н-да. От такого Черномырдиным станешь.