Что значит если захочет?? Он уже хочет!!! Вот пусть прилюдно и совершит акт обнимания... Раз вызвался...

Ничо-ничо!
Я вот тоже старенький, а молодым такую фору дам!
Э-эх! Налетайте девки в кучу, я вам чучу отчебучу!

===Я вот тоже старенький, а молодым такую фору дам!===

Сказал Старик Похабыч, облизывая свои косматые брови))))))))

и глядя на поредевшую бороденку, при этом думая что.... "старый конь борозды не испортит"

Он и не вспашет глубоко...

Ага.... (обращаясь к массам): Не верьте этой женщине, она Вас обманет!!! (с)
Опять глаз подобьешь?!!! Все женщины жестокие...

Ну-у-у-у.... как сказать, зато качественно.

Котяра, зачем ТАК? Мы не жестокие, мы справедливые (мягко так,... поучительно)

А что вы смеетесь? У меня ж гарем в 48 жен!..

Классный ник :-)))

Ой...
Сама Тигрица! (падает на колени, читает намаз)

Эх, Похабыч))) .. 48 жен - это не показатель... мож они у тебя там маються бедняжки от постоянного неудовлетворения)))...
...и потом.. это ж ешо доказать надо... наличие этих самых жен... Ну ка показывай пачпорт, старик!!

Слющ...
Ну какой паспорт ?..
Когда я родился, тогда еще и писАли-то не везде...

Ага... И самая добрая женщина - это М. Козявкина? Ты мой глаз видишь? А ведь раньше у меня были такие сексуальные зеленые глазки... Меня девушки любили... А теперь... (грустно вздохнул и заплакал)

Котярочка, ну не плачь, пожалуйста.....
М. Козявкина не показатель женской добродетели! Ты думаешь что девушки тя не любют? ЛЮ-юб-ют, только боятся сказать об этом... он вишь, какой глазик-то?.... как-то боязно становится...
А ты аватарку-то смени, знаш скока девушек образуется вокруг тебя.....

В этот день царю вырвали зуб. Он сидел печальный, теребил мантию и смотрел мимо шута, который делал все возможное.

— Бум-бум-бум-бум-бум! — говорил шут, ударяя бубном в наиболее неприличные участки своего тела. — Бум-бум! Смейся, царь! Неужто не смешно?

— Смешно, Сима. — грустно отвечал царь. — Повешу я тебя, Сима.

— Смотри, царь! — шут проглотил шарик, напрягся, снял штаны и вынул целеньким.

— Свинья ты, Сима. — сказал царь. — Пять лет тебя держу, и все пять лет ты одним шариком пользуешься.

— А сам? — помолчав, спросил шут.

— Чего сам? — не понял царь.

— Бумаги туалетной из Голландии понавыписывал и указы на ней строчишь! — ехидно сказал шут. Бубенчики его обидно зазвенели. — Импортер! Поливку огородов кто спьяну запретил? Перед послами на полу кто растянулся? Корону в дырку кто уронил?

Царь молчал. Правда не колола ему глаза, так как челюсть болела сильнее. Но шут выступил с критикой и обязан был за нее поплатиться.

Этим же вечером шута хоронили. За гробом шел безутешный царь. В руках его была затасканная подушечка с наградами. Наград было много, все больше прищепки и пуговицы, среди которых единственная собачья медаль смотрелась орденом. Сзади плелись с постными рожами знать, воины, круглолицее от постоянного радения духовенство и обезумевшая от корсета царица. Шут лежал в гробу серьезный и вполголоса давал последние советы.

— Державу бди! — бормотал он, капая свечкой на руки. — Врагов — в шею! Лучшее — детям! Запомнил?

— Помню! — рыдая, говорил царь. — Один ты у меня был! Один! Что же это, люди?! Лучших хороним! Лучших!!

— Спасибо. — всхлипывал шут, сморкаясь в саван. — Мог бы и при жизни.

За околицей царь ткнул пальцем в первую попавшуюся яму.

— Здесь!

Шута вывалили из гроба. Он скатился в яму, знать сняла шапки, воины посуровели, духовенство икнуло.

— Прощай, друг! — скорбно сказал царь.

— Прощаю. — пробурчал шут, устраиваясь щекой на венке.

— Салют! — скомандовал царь. Воины пальнули. Духовенство с испугу бабахнуло еще громче. Царица поморщилась, но от обморока воздержалась. Царь бросил на спину шуту горсть земли, задумчиво поглядел на звезды, и процессия удалилась.

А шут поворочался в могиле, помолился за упокой и заснул. Впереди была бурная ночь. Ему предстояло воскреснуть, явиться во дворец в объятия ошалевшего от радости царя, напиться с ним до зеленых соплей и маленьких чертей, которых видели оба и оба не боялись, и всю ночь орать с колокольни похабные песни. Царь же, несмотря на лета, был еще очень бодрый мужик и после пятнадцати ковшиков целых два часа мог стоять на четвереньках и материться в рифму. Шуту отставать было не положено. Поэтому он тихо спал и набирался сил.
(с)

А теперь... (грустно вздохнул и заплакал)

Во-во !
плачь-плачь, котяра хвостатая...
Гы-гы-гы...

В этот день его величество, весь в мечтаниях о птицеподобном парении, ученым образом беседовал с боярами о путях развития воздухоплавания в отдельно взятой стране.

— Ибо кто как не человек, лучшее из созданий Божьих, первым сподобится лететь искусственным образом! Ибо кому как не нам, судыри мои, следует напрячь наши помыслы, дабы от гадов ползающих раз и навсегда отличиться!

— Да! Кто?- поддержал царя не родовитый, но с большими планами, боярин. Выпученные глазки его прошлись по всем сидящим на лавках.

— Не в том смысле! — отмахнулся от него государь. Он ценил в своих приближенных быстроту реакции и усердие, но не терпел, когда его прерывали в патетическую минуту. Царь пожевал губами, вспомнил последний абзац из прочитанной им переводной статьи и провозгласил:

— И пусть о грудь нашу бьются валом хладные ветры! И пусть не птицы мы, чтобы привычно ночевать в облаках! И пусть кажный подвиг в сем ракурсе достается нам алой кровью! Но во имя богоподобия нашего трусливые рамки да грани свои преступим! И для поколений грядущих пользы дерзновенное сие желание претворим!

— Аминь! — опять невпопад ляпнул неродовитый. -Дозволь, государь, мне первому полетать!

Царь повернул голову и остановил на нем взгляд. Вообще-то он гораздо больше хотел высказаться на захватившую его тему, чем конкретно обсуждать планы и, тем более, кандидатуры. Но слово — не воробей. А царское — так даже и не два воробья. Поэтому он насупился, почесал ногтем лысину и по прошествии минуты строгим голосом произнес:

— В общем, тому, кто первым легче воздуха окажется... Или, там, перьями обрастет... Или каким еще способом... Дарую пожизненный титул! Называться будет...- государь поскреб в бороде. И выскреб. — Называться будет "Пресмелого сердца антигравитатор почетный"! А также орден с мечами и гладиолусом. И три рубли в месяц пенсии. И по понедельникам ко мне без докладу в шапке входить. И вотчину малую о семи душах сверху. И... И довольно будет...

— Спасибо, милостивый! — всплеснув почти и не руками, а скорей культями, завопил неродовитый. Все, включая царя, глянули на него с недоумением. Просочившийся же сквозь дверную щель шут, мигом уяснив обстановку, в пояс поклонился боярину.

— Лети, милый! — сказал он, обеими руками отдавая честь и одновременно приседая в глубоком книксене. — Лети, родной! Только на тебя ведь наш надежа надеется. Птичкам да мухам привет от нас передай. Скажи, что и все там будем. Живьем. Опосля тебя. Ты у нас везде первый.

И он с поклоном распахнул перед боярином дверь. И боярин, воздев башку, ступил наружу. Намеренным образом задевая высокой шапкой притолоку. И совершенно ненамеренно взлетая вдруг ввысь! И свершая не что иное, как самый настоящий полет! Ибо шут, несмотря на худобу, парень был жилистый и пинать умел не только сильно, но даже иногда так далеко, что приходилось искать неделями...
(с)

Чувствую, этот топик тут долго висеть будет, у Шестакова сказок хватит...

Ага. А на сказки сбегаются дамочки, Симу трогать

От топота копыт пыль по полю летит.

А отгадка? Пеппи догоняет, чтобы причинить добро?

Это, типа, дамочки сбегаются. Все как одна -"кому и кобыла невеста"(с) Сима.

Во-во,кому-то кобыла невеста,а кому-то и кобель как жених...