несплюшка
А что это вы Натьалья ...про мою шерсть через третьи руки...можно и у меня спросить...а фдрук мне не жалко...
Зачем тебе солярий? Солнца ведь на твоем балконе уже полно
ничо не поняла, но впечатлилась
(смайлик означает: "женщина любит ушами")
(смайлик означает: "женщина любит ушами")Соболев то канешна не чужой, но я его иногда боюсь...уж сильно может спутать ф темноте...
вот...застынь так и не двигайся...мы с Соболевым любовацца ща будем....
СОБОЛЕВ!!!!!(орет)
СОБОЛЕВ!!!!!(орет)
Доезжаекшь до пл.Маркса..там на 45-й и через 20-ть минут ты на море ...делофта 
а как я хочу, но раньше осени облом....
да и там под вопросом.......................
да и там под вопросом.......................
Красивая*любуется* 
В общем, так.
Я не знаю, о чем этот фильм по-настоящему.
Но в моих собственных ощущениях он весь и все в нем - звуки, визуальные образы, композиция (она там же не такая, как у Лемма, насколько я помню) - посвящено Жизни как самой высокой идее всего сущего во вселенной .
Вот такой Жизни, которая может быть чем-то выражена в текущем кратчайшем мгновенье (дождем, лицом отца, извилистой дорогой, улыбкой настояще-ненастоящей Хари, когда она сама не понимает, живая они или фантом, чем-то другим...), но Жизни, которая не может быть остановлена, познана и определена в принципе, потому что она ВСЕГДА меняется, потому что её невозможно ни взвесить, ни измерить.
Жизнь в её сути подобна этому загадочному Солярису - она ни плохая, ни хорошая, ни добрая, ни злая, она невыразимая и она мерило и отражение всего, в том числе и конкретной жизни конкретного Человека - его любви, и порока, и совести, и этих многочисленных деталей его быта и бытия - шумов, капелек, вздохов, маленьких дрожаний и черточек природы и лиц людей (что мы видим постоянно - эти детали в фильме на переднем плане).
Весь фильм пронизан щемящей тоской любви к этой неуловимой Жизни, попыткой причастия к ней, попыткой ощутить её поплотнее, остановить мгновенье... и невозможностью этого... и невыразимой жалости от этого к себе и ко всему... Поэтому исчезает Хари - дело не в ней, хотя именно она стала попыткой Тарковского соединить вечное-непознаваемое и конкретное-сущее.
Собственно, Тарковский как человек, постоянно утверждавший норму разрушения стереотипов и норму индивидуализации восприятия каждого внешнего и внутреннего явления (он меня этому сильно научил - все его фильмы просмотрены в юности не по разу) и здесь говорит об этом. Никакого романтизма. Никаких планов благо- и переустройства мира, а тем более реставрации... куда нам. Он из 60-ков единственный был трезвомыслящим и понимал невозможность сбычи мечт оттепелистов. Он для себя утверждал только мужество жить, зная, что жизнь-Солярис вернет тебе ТВОЮ СОБСТВЕННУЮ суть и смысл, как бы ты ни пытался себя обмануть и переставить акценты.
Получилось путано... но сам фильм - сплошные переходы, ничего, что можно вкусно и сочно зафиксировать. Он о том, у чего нет ни формы, ни цвета, ни постоянного облика.
Я не знаю, о чем этот фильм по-настоящему.
Но в моих собственных ощущениях он весь и все в нем - звуки, визуальные образы, композиция (она там же не такая, как у Лемма, насколько я помню) - посвящено Жизни как самой высокой идее всего сущего во вселенной .
Вот такой Жизни, которая может быть чем-то выражена в текущем кратчайшем мгновенье (дождем, лицом отца, извилистой дорогой, улыбкой настояще-ненастоящей Хари, когда она сама не понимает, живая они или фантом, чем-то другим...), но Жизни, которая не может быть остановлена, познана и определена в принципе, потому что она ВСЕГДА меняется, потому что её невозможно ни взвесить, ни измерить.
Жизнь в её сути подобна этому загадочному Солярису - она ни плохая, ни хорошая, ни добрая, ни злая, она невыразимая и она мерило и отражение всего, в том числе и конкретной жизни конкретного Человека - его любви, и порока, и совести, и этих многочисленных деталей его быта и бытия - шумов, капелек, вздохов, маленьких дрожаний и черточек природы и лиц людей (что мы видим постоянно - эти детали в фильме на переднем плане).
Весь фильм пронизан щемящей тоской любви к этой неуловимой Жизни, попыткой причастия к ней, попыткой ощутить её поплотнее, остановить мгновенье... и невозможностью этого... и невыразимой жалости от этого к себе и ко всему... Поэтому исчезает Хари - дело не в ней, хотя именно она стала попыткой Тарковского соединить вечное-непознаваемое и конкретное-сущее.
Собственно, Тарковский как человек, постоянно утверждавший норму разрушения стереотипов и норму индивидуализации восприятия каждого внешнего и внутреннего явления (он меня этому сильно научил - все его фильмы просмотрены в юности не по разу) и здесь говорит об этом. Никакого романтизма. Никаких планов благо- и переустройства мира, а тем более реставрации... куда нам. Он из 60-ков единственный был трезвомыслящим и понимал невозможность сбычи мечт оттепелистов. Он для себя утверждал только мужество жить, зная, что жизнь-Солярис вернет тебе ТВОЮ СОБСТВЕННУЮ суть и смысл, как бы ты ни пытался себя обмануть и переставить акценты.
Получилось путано... но сам фильм - сплошные переходы, ничего, что можно вкусно и сочно зафиксировать. Он о том, у чего нет ни формы, ни цвета, ни постоянного облика.