К величайшему сожалению Дильхана, уже после первого десятка его «почему», фея категорически отказалась обсуждать и рассказывать что-либо о том, кто такой этот Ниограсьмуонд, как можно быстро научиться быть драконом и так далее.
– Давай договоримся, – сказала она мальчику, – что ты пока оставишь меня в покое, чтобы мы могли без потерь добраться до Главного входа во дворец, а я обещаю, что там, во дворце, когда у нас будет достаточно времени, помогу тебе освоиться с новыми способностями.
Дильхану не оставалось ничего иного, как согласиться с этим предложением.
День уже клонился к вечеру, когда последние деревья, упав на землю, открыли глазам путников потрясающее зрелище: врата Главного входа во дворец короля Альберона. Никакие рассказы и описания не смогут передать красоту и величие высоких – в четыре человеческих роста – врат, закрывшихся много сотен лет назад. Строгие ровные и гладкие колонны, на которых крепились створки врат, снизу доверху покрывал каменный узор в виде ветвей и листьев. Сами же двустворчатые двери, украшенные орнаментами, которые будто подчеркивали отшлифованный прямоугольник, тянущийся от одной колонны до другой чуть выше головы феи, были так точно подогнаны друг к другу, что лишь тонкая как волос вертикальная линия разделяла их.
– А почему на воротах не написано ничего? – спросила принцесса, глядя на верхний проём врат, где полукругом сплетались друг с другом два крылатых змея.
– И что же ты хотела увидеть на них? – улыбнулась фея. – Название улицы и номер дома? Те, кто приходил к Главным вратам, обычно знали, куда они пришли. А писать на дверях какое-то общее для всех приветствие несколько затруднительно. Эльфы придавали огромное значение словам, ведь именно из них состоит весь наш мир. Подумай сама, могли ли они что-то написать на тех вратах, к которым приходили и друзья, и враги, и просто посторонние для них самих существа?
Щеки принцессы стали пунцовыми от стыда.
– Но ты напрасно смущаешься, – продолжала фея. – Раньше на вратах и в самом деле каждый мог увидеть слова, обращенные только к нему и ни к кому больше. Король Альберон лично накладывал на них это заклятье, но, к сожалению, сейчас оно, как и многие другие чары, попросту не работает.
Именно в этот момент врата на краткий миг засветились, затем словно подёрнулись дымкой, потеряв резкость, и на прямоугольнике поступили выпуклые старые эльфийские буквы, складывающиеся в слова: «Добро пожаловать домой.»
– Вот это да! – раздался голос Дильхана. – Я понимаю, что здесь написано!
Он разогнал всеобщее молчаливое оцепенение, родившееся при виде такого зрелища. Все почувствовали возможность шевелится. Даже уставшие до полного безразличия лесорубы, не понявшие из надписи ровным счётом ничего, зачарованно любовались открывшимся им чудом.
– Это ни капли не удивительно, – сказала мальчику фея, – ты сейчас можешь читать, писать и, конечно же, говорить на огромном количестве языков. Ниограсьмуонд знает, пожалуй что, все языки этого мира. Не удивляюсь, если и пары других миров тоже.
– Но вы же сказали, что его память вернётся только через много лет, – удивился Дильхан.
– Память да. А умения и возможности дракона тебе доступны сразу. Нам всем ещё не один раз доведётся быть свидетелями появления твоих необычайных способностей.
– Скажите, – спросила принцесса наставницу, – а у нашего дракона есть другое имя? Покороче?
Фея с улыбкой посмотрела на девочку.
– Когда-то давно Ниограсьмуонд даже вызвал на дуэль и от души повалял по земле одного воина, пришедшего с Севера, за то, что тот задал ему такой вопрос.
Принцесса опасливо покосилась на Дильхана, а фея продолжала:
– После этой «дуэли» они подружились, и дракон признался, что короткое имя у него есть, но попросил не рассказывать о нём всем подряд, потому что использовать и даже просто знать это имя могут только друзья и родственники. Думаю, тебе можно его узнать. Короткое имя Ниограсьмуонда – Нимо.
– Ой! – воскликнула принцесса. – Получается, что вам он тоже друг, да? Раз вы знаете это имя?
– Получается, так.

Надпись на вратах поблекла, как будто буквы утопали в створках врат. И вскоре пустой прямоугольник снова стал ровным и отполированным. Врата дрогнули и медленно и бесшумно распахнулись. Открылся круто уходящий вниз коридор, плавно заворачивающий вправо.
– Это спуск в королевство эльфов. Завратный коридор кругами уходит вниз, и там, внизу, и находится наша цель.
Фея печально провела рукой про створке врат.
– Сегодня мы посвятим день подготовке, а завтра с утра отправимся вниз.
Она делала вид, что не происходит ничего необычного, но внутри у неё словно сжималась стальная пружина. Надежда, которой ещё пару дней назад не было, вдруг ожила. Предсказание. Возвращение давно ушедшего дракона. Приветствие на дверях в королевство Альберона. Всё это про отдельности могло ровно ничего не значить, но когда день за днём всё происходящее указывало на возможность чуда... Впрочем, чудеса были специальностью феи Арнетт. Уж кому как не ей и знать, что сами по себе чудеса не происходят никогда, их надо делать собственными руками.

До позднего вечера они вчетвером: принцесса, фея Арнетт, Дильхан и его отец, – отбирали самое необходимое для первого месяца жизни про землёй. Хорошо ещё, что им не пришлось себя в чём-то ограничивать, ведь доставить всё, что они отобрали для себя до места могли помочь возницы и лесорубы.
К тому времени их догнал второй обоз от короля Мионида, им было гораздо проще, дорога уже была проложена. Всем было ужасно любопытно, что им именно задумала фея, но обращаться с расспросами к ней самой люди опасались, а принцесса и Дильхан постоянно были рядом с феей, поэтому среди работников высказывались самые невероятные версии. Надо ли говорить, что все они были весьма далеки от истины.
Наконец суета со сборами закончилась, и пришло время отправляться спать. Предвкушение завтрашних событий действовало очень возбуждающе, поэтому дети не могли уснуть ещё долго. Они молча лежали с закрытыми глазами и мечтали о том, что ждёт их впереди. Но мало-помалу сон сморил их

Делая первые шаги по коридору, закручивающемуся спиралью вниз, принцесса почувствовала благоговение, которое тут же разрушились от топота носильщиков, их восклицаний, в которых присутствовали такие слова, которых принцессе и знать-то не следовало. Ожидание чудес сменилось усталостью. Всё же почти бессонная ночь не прошла бесследно.
Ни прекрасные статуи, стоявшие в нишах на пути, ни сверкающие в свете факелов драгоценные камни, из которых была составлена мозаика на потолке, не привлекали внимания принцессы. Ей просто хотелось наконец-то дойти до места и остаться с теми, с кем нет нужды притворяться, молчать о чём-то...
Шедшие впереди гвардейцы внезапно остановились. Фея немедленно побеждала к ним.
«Опять надо ждать, – безразлично подумала принцесса, – когда же это уже кончится?»
Ей даже не было интересно, что же там, впереди, происходит. Рядом в таком же безразличном состоянии находился Дильхан. На его лице читалась точно такая же усталость.
«Что с нами происходит? – подумала принцесса. – Это как-то неправильно.»
– Все назад! – донёсся крик феи. – Скорее все наверх!
Принцесса услышала, как сзади раздался топот убегающих людей, но не смогла заставить себя даже оглянуться. Ей хотелось присесть, а ещё лучше, прилечь у стены и подождать, когда закончится вся эта суета.
– Дильхан! – снова закричала фея, – Быстро превращайся в дракона!
Коридор был, конечно, куда больше пещеры, где принцесса с мальчиком нашли яйцо, но для дракона он всё же оказался тесноват. Принцессу прижало к стене прохладным чешуйчатым драконьим боком, она повернулась, чтобы встать поудобнее, и провалилась в нишу за статую какой-то не то русалки, не то нимфы.
Усталость вдруг исчезла, и девочка поняла, что это было последствие какой-то иллюзии, насланной на них. Вот только кто её наслал?
Заполнивший собой коридор дракон мешал слышать точно, но спереди, оттуда, где была фея Арнетт, доносились голоса. Судя по интонациям, кто-то кого-то отчитывал. Девочка попыталась выбраться и обнаружила, что в высоту дракон занимает не весь коридор, а по сложенному крылу вполне можно вскарабкаться дракону на спину. После пары неудачных попыток ей это удалось. Пробраться по спине к голове оказалось и вовсе очень просто, и вскоре принцесса могла, обняв шею дракона руками и ногами, поговорить с Дильханом.
– Что там случилось? – тихонько прошептала она.
«Я не знаю, – раздался ответ у неё в голове. – Ой! Я могу разговаривать с тобой мысленно!»
– Ага! Здорово, правда?
«Конечно! Интересно, я могу так делать только когда дракон? Или человеком тоже?»
– Давай пока не будем пробовать, ладно? Похоже, на тебя, когда ты дракон, не действует магия усталости. И меня ты от неё закрываешь. Лучше подойди поближе.
Дракон послушно сделал несколько шагов вперёд. Слова феи стали понятнее.
– И поэтому ты напал на нас, даже не попытавшись узнать, кто это и зачем? – сердито спрашивала она. – Ты же знаешь, что для обычного человека после твоего Полога Безразличия требуется несколько недель, чтобы прийти в себя! И эти несколько недель кто-то должен сидеть рядом и кормить его с ложечки!
В ответ раздалось какое-то невнятное бормотание.
– О чем ты говоришь? Кто на тебя напал? У этих несчастных мальчиков даже мечи были в ножнах!
Кажется, говоря о «несчастных мальчиках», фея имела ввиду королевских гвардейцев.
– Опусти меня, пожалуйста, вниз, – шепнула принцесса Дильхану.
Дракон пригнул голову к полу, и девочка смогла спрыгнуть с его шеи. Подойдя поближе, принцесса увидела, что все гвардейцы, шедшие впереди, лежат без чувств на полу, отец Дильхана стоит на одном колене, а фея беседует с маленьким, всего с пикси ростом, существом, с головы до ног покрытым длинной серебристой шёрсткой.
– Ваше Высочество, – заметила принцессу фея, – позвольте представить вам Хранителя Чистоты, нерга Ки'Цри Бесшумного.
– Высочество? – переспросило существо.
– Да, Хранитель, Её Высочество принцесса Чудо.
Принцесса сделала книксен, а маленькое существо упало в обморок.
– Что с ним? – испугалась девочка.
– Ничего страшного, – ответила фея. – Он слишком давно не встречал живых принцесс. Да, собственно, вообще никаких не встречал. Хранитель Чистоты – это должность, которую у тебя занимал Тилли-Бряк с семьёй. Сама понимаешь, встречи с августейшими особами для него не слишком-то часты.
– А как он оказался здесь? – заинтересовалась девочка. Сзади неё послышались гулкие шаги, и над плечом принцессы появилась любопытная морда дракона. Отец Дильхана с усилием выпрямился и подошел ближе.
– Дильхан, извини, я совсем забыла о тебе, – спохватилась фея. – Ты можешь вернуться в свой обычный облик.
На этот раз принцесса смотрела во все глаза, но так и не смогла заметить тот момент, когда огромный дракон стал мальчиком.
– А что значит «нерга»? – первым делом спросил он.
– Нерга – это такой вид Маленького Народца. Они немного сродни пикси, но только совсем немного. Обычно нерга живут в лесу. У них потрясающие способности к ментальной магии, поэтому люди просто не замечают нерга, даже если пройдут в полушаге от него.
– Так это лешие? – уточнил Дильхан.
– Да, люди частенько именно так называют нерга, – кивнула фея. – Но на самом деле нерга не очень любят жить в лесу, их куда больше привлекают тёплые и надёжные жилища людей. Часто бывает так, что нерга присматривает за лесом, а живёт в ближнем к лесу доме. Я однажды наблюдала, как невежественные люди, пытаясь задобрить нерга, уносили в чащу леса кувшин с парным молоком и миску пшённой каши, а ругающийся нерга после волок всё это обратно в дом.
– Как же он оказался Хранителем Чистоты во дворце? – удивилась принцесса.
– Нерга очень любят чистоту и порядок. В тех лесах, за которыми присматривают нерга, всегда приятно находиться. Этот нерга встретился королю Альберону во время прогулки в лесу. Король поблагодарил Ки'Цри за такое замечательное место и посетовал, что в его дворце никогда не бывает такого порядка. Нерги не смог с этим смириться и предложил свою кандидатуру в качестве Хранителя Чистоты в королевском дворце. Король согласился.
– И никогда не жалел об этом решении! – гордо заявил пришедший в себя нерга. – Прошу вас, Ваше Высочество, принять мои искренние извинения за в возникшее недоразумение, – он указал на лежащие на полу тела гвардейцев. – Я просто защищал доверенные мне чертоги.
– Я принимаю твои извинения, – кивнула принцесса, и нерга приободрился.
– Ну а теперь, – вмешалась фея, – не проводишь ли ты нас в комнату Внешней Стражи? Я думаю, твоими стараниями там вполне можно разместиться?
– Конечно! – быстро закивал нерга. – Там всё в полном порядке.
– Дильхан, – попросила фея, – не мог бы ты снова стать драконом? В этом облике тебе ничего не стоит принести наши вещи, разбросанные нашими помощниками.
Затем она повернулась к его отцу:
– Благородный Сеаледдин, постойте минутку неподвижно. Я восхищена вашей стойкостью, но если не вмешаться, вы скоро не сможете двигаться.
Фея сделала несколько пассов руками, по телу мужчины прошла дрожь, и с его лица исчезла печать изнурения.
– Нам придётся ещё вернуться за гвардейцами, – задумчиво сказала фея. – Их надо будет взять с собой и привести в нормальное состояние. Судя по всему, нам вовсе не помещают здоровые, готовые к битве воины.
– Здесь на складе есть паланкины, – сообщил нерга, – если убрать с них всё лишнее, выйдут отличные носилки.
– Тогда чего мы ждём? – спокойно сказала фея. – Веди нас на этот склад.

К тому времени, как удравшие после крика феи носильщики собрались с духом и послали разведчиков, чтобы узнать, что же произошло, их встретили гвардейцы. Они были спокойны и чувствовали себя превосходно. Стоявшая рядом фея пояснила, что им пришлось столкнуться со сторожевым заклятием, но все опасности уже позади. Она отправила недоумевающих работников наверх. Этот приказ подтвердила и принцесса. Для оставшихся наверху прошло совсем немного времени. Для тех же, кто вошёл внутрь, пролетело уже три недели.

Комната Внешней Стражи оказалась в реальности вовсе не комнатой, а целым жилым комплексом: от большой центральной залы отходили лучами в разные стороны шесть коридоров.
Вдоль одного из них располагались личные помещения стражи числом в две дюжины. Судя по мебели, имеющейся в них, в каждом помещении располагалось по четыре стражника или два сержанта.
Ещё один коридор приводил в большой тренировочный зал. В нём помимо арены для учебных поединков было множество спортивных снарядов и тренажеров, разнообразию которых был приятно удивлён Сеаледдин, который до этого предполагал некоторые сложности с тренировками сына.
Три коридора уводили в глубины дворца короля Альберона. Этими коридорами детям было категорически запрещено пользоваться. Конечно, входы в сам дворец были закрыты наглухо запутанными дверями, но когда закрытая дверь останавливала ребёнка, решившего узнать, что за ней находится?
Последний, шестой коридор вёл в магическую лабораторию. Стража дворца короля эльфов на треть состояла из волшебников, которым, как и воинам, требовались место для тренировок и приготовления зелий и эликсиров.
Другими словами, комната Внешней Стражи оказалась идеально приспособленной для целей, которые преследовала фея.
После того, как разместили всех гвардейцев, пребывающих в бессознательном состоянии, вся компания вместе с нерга Ки'Цри собралась в большой зале. Фея предложила расписание на первое время. Собственно, оно сводилось к одному: обучение. С утра после завтрака принцесса и Дильхан расходились в разные коридоры. Мальчик с отцом проводили занятия по воинским искусствам, а принцесса и фея – по магическим. Затем был общий обед, а после него до ужина общие занятия. На них все четверо отрабатывали совместные действия.
Надо сказать, что уже к концу второй недели все четверо начали понимать друг друга без слов. Конечно, до полного понимания было ещё очень далеко, однако женская, магическая половина маленького отряда перестала перекрывать воинам возможности для эффективной атаки и защиты, а те в свою очередь перестали попадать под действие посылаемых в предполагаемых врагов заклинаний.
Нерга в это время просматривал за состоянием гвардейцев, которые один за одним приходили в себя. Король Мионид старался допускать в свою гвардию людей как минимум неглупых, поэтому проблем с восприятием гвардейцами сложившейся ситуации не возникло. Конечно, с каждым из них пришлось вести долгие разговоры, вернее, объяснять, что же произошло. К чести гвардейцев, они не паниковали и не пытались, как часто бывает, изменить положение таким образом, как им, возможно, казалось правильным.
Там же, на общем собрании было решено проводить в подземелье три недели, затем выходить на поверхность, где стараться находиться не больше недели, а лучше, один-два дня. Фея и Сеаледдин считали, что их враги не будут терять времени, и лагерю на поверхности уже в ближайшую неделю стоит ожидать нападения.
Во время третьей недели в расписание было внесено изменение. Пришедшие в себя гвардейцы не пожелали отлёживать бока в постелях и решительно присоединились к занятиям. Было решено так и продолжать дальше.
Поначалу решили было поделить гвардейцев и оставлять наверху тех, кто показывал на занятиях лучшие результаты, но после того, как фея откровенно посмеялась над этой мыслью, объяснив, что время смены гвардии будет равно тем нескольким минутам, которые требовались для спуска и подъёма по коридору, решили заниматься всем гвардейцам.
Описывать день за днём занятия и тренировки, описывать названия и действие заклинаний было бы слишком жестоко по отношению к читателям. Достаточно сказать, что после трёх недель непрерывных занятий Сеаледдин сказал, что взял бы вс в личный отряд всех гвардейцев.
Впрочем, с Дильханом один на один не мог справиться никто из них. Часто можно было наблюдать забавную ситуацию, когда маленький мальчик с завязанными глазами и деревянным шестом в руках отбивает атаку нескольких взрослых мужчин с учебными мечами в руках. Когда мужчин было меньше четырёх, у них не было никаких шансов, вчетвером же при грамотном распределении сил они побеждали в половине учебных схваток.
К счастью, мальчик не относился к гвардейцам с высокомерием или презрением и вскоре стал для них чем-то вроде талисмана. Они с удовольствием играли с ним и принцессой по вечерам после ужина, когда у всех было личное время, которое можно было посвящать чему угодно.
Особенной популярностью пользовалась игра в прятки, когда дети укрывались где-то, пользуясь каждый своими возможностями. Принцесса скрывала своё присутствие магией. Отводила глаза или использовала невидимость. Дильхан же и раньше мог быть совершенно бесшумным и незаметным, а теперь, после серьёзных занятий с отцом, был бы желанным рекрутом в любой отряд егерей-разведчиков.
Каждый вечер игра становилась всё сложнее, гвардейцы быстро учились, и если в первые дни они могли долго и безуспешно искать детей, спрятавшихся у них под самым носом, то уже через неделю детям приходилось выдумывать что-то действительно необычное, чтобы их не нашли.
У нескольких гвардейцев открылась способность чувствовать магию в большинстве её проявлений. Очень полезная способность для охранников. Фея немедленно взялась лично за их обучение, пообещав, что в скором времени королевские гвардейцы будут располагать своим отрядом чародеев, пусть и не самого высокого уровня.
После нескольких занятий с феей эти гвардейцы смогли чётко определять место, где находился кто-то разумный. Впрочем, как выяснилось позже, животных они тоже чувствовали.
Теперь уже и Дильхан, как и принцесса, был вынужден подходить к пряткам с немалой выдумкой. Однажды они заставили гвардейцев всерьёз помучиться с их поисками, спрятавшись среди самих гвардейцев. Как оказалось, чувствительности будущих магов не хватило, чтобы определить, несовпадение количества людей.
Так вечерние развлечения тоже постепенно стали частью занятий, принося ничуть не меньше пользы.
День проходил за днём, и наконец настало время подняться наверх.

Оказаться снова в мире, где есть небо, солнце, деревья, было неожиданно приятно. Несколько минут принцесса просто наслаждалась дыханием ветерка, рядом с ней с таким же ошалевшим видом замер Дильхан.
К сожалению, взрослым, как всегда не хватало времени для самого главного. Фея собрала оставшихся наверху и пришедших с ней гвардейцев и увезла их подальше от общего лагеря объяснять сложившуюся ситуацию. Сеаледдин словно растаял между деревьями. Наверное, отправился проверить окружающую обстановку.
Пикси, которых не взяли в первый поход, немедленно бросились с расспросами к детям и были весьма огорчены тому, что не смогли быть там, где, как оказалось, происходило самое интересное.
Впрочем, принцесса пообещала, что непременно возьмёт их с собой, даже если всю семью пикси ей придётся нести в руках, и это обещание их несколько успокоило.
Ещё в подземелье было решено не задерживаться на поверхности больше, чем на день, если, конечно, не случится ничего из ряда вон выходящего. Собрать забытые в первый раз вещи, переночевать под открытым небом – и назад.
Рабочие уже устанавливали шатры и палатки, оборудовали кухню, способную прокормить увеличившееся с прибытием второго каравана количество народа, устраивали коновязь и огораживали загон для лошадей.
– Дильхан, а ты умеешь летать, когда дракон? – спросила вдруг принцесса. Она заметила, что всем сейчас не до них и придумала, как можно воспользоваться этим обстоятельством.
В самом деле, фея привыкла к тому, что детям некуда деться из ограниченного пространства под землёй и перестала следить за ними так пристально, как раньше.
– Не знаю, – пожал плечами мальчик.
– Проверим? – коротко предложила принцесса.
Дети бесшумно, как они научились во время игры в прятки, исчезли в лесной чаще. Отойдя подальше, чтобы их не было видно из лагеря, Дильхан превратился в дракона и подставил девочке крыло, чтобы ей было удобнее забраться ему на спину.
Оказалось, что у самого основания шеи дракона есть очень удобная впадинка, усевшись в которую, принцесса смогла опереться спиной о зубец гребня дракона, а руками схватиться за оттопыренную на шее чешую. Конечно, не так надёжно, как в карате, но не намного опаснее, чем верхом на лошади. Правда, лошади не имеют привычки взлетать вертикально в небо.
Без всякого напряжения, легко и свободно дракон за два-три взмахов крыльев оказался над вершинами самых высоких деревьев, стараясь держаться так, чтобы его не было видно из лагеря.
Во время взлёта принцесса даже не успела испугаться, зато потом, когда посмотрела вниз, судорожно сжала пальцы на чешуе дракона. Бабахнуться вниз с такой высоты было бы смертельно опасно. Руки и ноги её словно задеревенели.
Дракон стремительно мчался по небу. При такой скорости девочку должно было уже сдуть ветром, но никакого ветра не было.
«Правда же здорово?! – раздался у девочки в голове ликующий голос Дильхана. – Я могу долететь до своего дома!»
У девочки от счастья перехватило дыхание. Это оказалось так прекрасно: нестись по небу быстрее птиц.
– А-а-а! – закричала она, не в силах выразить свою радость другими способами.
«Что-то случилось? – обеспокоился Дильхан. – Я могу лететь медленнее.»
– Нет! – крикнула ему в ответ принцесса. – Не надо медленнее!
Ей хотелось лететь так бесконечно, хотелось, чтобы полёт никогда не заканчивался. Дильхан же даже не озадачивался этим вопросом, он мчался вперёд. Далеко внизу промелькнули и исчезли позади какие-то дома. Наверное, это была столица королевства, славный город Сакама. Было сложно проверить, что они добирались до дворца короля эльфов отсюда так долго.
– Дильхан, нам надо возвращаться! – снова закричала принцесса. – Они будут беспокоиться!
«Уже пора? – грустно ответил в её голове голос мальчика. – Наверное, ты права... И ещё. Зови меня, пожалуйста, пока я дракон, именем Нимо. Мне кажется, что это имя правильнее.»
– Хорошо, – ответила удивлённая девочка, – как скажешь. А ты найдёшь наш лагерь?
«Конечно! Как здесь можно заблудиться? – удивился дракон. – Разве ты не чувствуешь сама?»
Принцесса не чувствовала. Её и раньше удивляли многие способности мальчика, а теперь, когда он стал драконом, она всё чаще чувствовала себя лишенной множества чувств, доступных ему.
Однажды принцесса пожаловалась на это фее. Та получала головой и сказала:
– Это ещё один повод учиться магии. Все органы чувств, которые есть у дракона, доступны и нам, людям. Только у нас они не развиты, и именно магия даёт возможность человеку по возможностям приблизиться к дракону. Да и не только к дракону. Человеку вообще доступно всё в мире.
Девочка запомнила её слова, но ничего не могла поделать с возникающим у неё иногда чувством неполноценности.
Дильхан – точнее, Нимо – сделал красивый широкий разворот и устремился обратно, но даже принцесса почувствовала, что на этот раз он летит куда медленнее, чем раньше. Ей и самой не хотелось возвращаться назад, но во-первых, о них наверняка уже беспокоились, а во-вторых, теперь они могли летать кадра захотят.
Девочка уже вполне освоилась на спине дракона, она уже не хваталась судорожно за чешую, даже осмелилась совсем отпустить руки, раскинуть их в стороны, как крылья, и почувствовала себя птицей.
Под ними начался лес. Просека, проделанная лесорубами, отчётливо была видна сверху. Принцесса вгляделась получше и увидела третий обоз, который должен был добраться до них к вечеру. Вот только дела у него шли совсем плохо: на караван было совершенно нападение, и множество всадников сейчас добивали разбегающихся возниц.
– Смотри! – закричала девочка дракону. – Надо помочь им!
Дракон молча завалился на левое крыло, развернулся так, чтобы оказаться ровно над просекой, и с быстротой молнии помчался вниз к повозкам.
Девочка почувствовала, как внутри него что-то клокочет. Огонь, – догадалась она, – он хочет сжечь врагов!
– Постарайся не задеть повозки! – крикнула девочка дракону.
«Не бойся, – раздался в голове ответ, – я буду осторожен.»
И в самом деле, огонь даже краешком не затронул повозки и лошадей. Короткие и точные языки пламени безошибочно находили врагов, и они превращались в факелы. На какой-то миг принцессе стало жаль этих людей, но тут ей на глаза попалось изрубленнное тело одного из возниц, и жалость немедленно испарилась. Эти бандиты напали на её людей, и они получат всё, что за это причитается, сполна.
Вскоре всё было кончено, никто из нападающих не спасся, и дракон снова взмыл в небо, справедливо полагая, что дальше люди разберутся самостоятельно. Отвечать на вопросы спасённых людей не хотелось ни ему, ни принцессе.
Получилось удачно, что, кажется, никто, кроме нападавших, не заметил дракона. А они уже никому ничего не расскажут.
До лагеря дракон домчался почти мгновенно. Он опустился на землю в стороне от лагеря и снова превратился в Дильхана. Дети бросились к фее.
Узнав о нападении на третий караван, фея пришла в ярость. Похоже, на землях королевства созрел широкомасштабный заговор, а королю со всеми его тайными службами не было о нём ничего известно.
Десяток гвардейцев и двадцать возниц отправились навстречу попавшему в ловушку обозу. Наверняка им не помешает помощь. Фея не стала объяснять, откуда ей стало известно о нападении, и никто не посмел выяснять это. У волшебников свои методы получения информации.
Когда ближе к вечеру посланцы вернулись, ведя караван, груз которого в отличие от людей практически не пострадал, авторитет феи взлетел на невиданные высоты. Особенно когда немногие спасшиеся рассказали, что нападавшие превратились в кучки пепла, а их лошади волшебным образом оказались даже не обожжены.
– Волшебным образом, – говорили люди друг другу и косились в сторону феи, – да уж, волшебнее некуда.
Принцесса и Дильхан, слыша такие разговоры едва сдерживали себя, чтобы не засмеяться.
Но когда фея Арнетт устроила им выговор, детям стало не до смеха. Пришлось пообещать, что они больше не будут устраивать такие рискованные эксперименты без разрешения.
– А вообще вы, конечно же, молодцы, – сказала фея. – Нашим врагам теперь есть, о чём призадуматься. Но я вам этого не говорила! – добавила она.

После прибытия третьего каравана в лагерь и возвращения дозоров не было необходимости дальше оставаться на поверхности. Утром, даже не теряя времени на завтрак, фея объявила, что им пора идти.
На этот раз Тилли-Бряк с семьёй не остались в стороне, как и десяток гвардейцев, не попавших во дворец короля эльфов в первый раз. Безо всяких происшествий отряд, сопровождаемый носильщиками с грузом, добрался до Комнаты Внешней Стражи. Здесь носильщики были немедленно отпущены, чтобы не возникло никаких слухов из-за различия во времени, а остальные вернулись к давно утвержденному расписанию дня.
И тут оказалось, что слухи о невозможности существования рядом с пикси были ничуть не преувеличены. В городе в покоях принцессы Маленький Народец, похоже всё же не считал себя полновластным хозяином, а здесь, в преддверии эльфийского дворца, пикси словно сошли с ума. Их можно было обнаружить везде. В самых, казалось бы, неподходящих для этого местах и, конечно же, в самое неподходящее время.
Вопль обожжённого малыша пикси, доносящийся из только что разожженного камина стал естественным аккомпанементом жизни.
Пикси можно было обнаружить под подушкой, улёгшись спать: «Ничего не знаю, здесь нигде не написано, что эту кровать нельзя занимать!»
Пикси могли утащить или вовсе разодрать в клочья чей-нибудь сапог: «Мне было очень, очень надо!»
Пикси мог с воем и руганью выскочить из полой головы манекена, на котором отрабатывались удары мечом: «Из постели ты меня выгнал, где ещё мне жить?»
А кому понравится, когда он прячется и очень удачно, и вдруг над ухом раздаётся: «Ну кто же так прячется? Так тебя любой найдёт!»
К обеду следующего дня выяснилось, что терпение закончилось у всех. Фея с огромным трудом собрала всех пикси в центральной зале, жестоко пресекая все попытки уже присутствующих пикси уйти «по очень важному делу, я сейчас же вернусь». Особенно подходящим в этом нелегком деле оказалось заклинание Малого Окаменения. Это когда тот, на кого наложили заклятье, может говорить и даже двигать головой и немного руками, но сдвинуться с места не имеет никакой возможности.
Все до единого пикси – даже Аллели, пойманная первой, – кричали, что их права попраны и нарушены, а рабство вообще запрещено в королевстве под страхом смертной казни.
К счастью, никто из пикси не желал замолчать, и после того, как их собралось больше трёх, все обвинения слились в один звенящий под сводами залы крик, в котором было совершенно непонятно, кто и что говорит. К счастью для пикси, конечно. Боюсь, некоторые особо замысловатые пассажи могли разгневать фею настолько, что Малое Окаменение запросто сменилось бы Большим, а то и Вечным.
Наконец и пикси, и все остальные оказались собраны вместе. Фея хлопнула в ладоши и произнесла:
– Тихо!
Наверное, она использовала какую-то магию, потому что негромко вроде бы сказанное слово прогудело под сводами как самая большая басовая труба в духовом оркестре, и в зале наступила тишина.
– Начиная с этой минуты и до того времени, как все наши дела здесь будут завершены, – спокойно и уверенно сказала фея, – никто из здесь присутствующих не будет доставлять хлопот другим.
– Это замечательное предложение! – перебил фею Тилли-Бряк. – Вы больше не станете нарушать раззмеренное течение нашей жизни?
– Никто и никому, – ещё раз с нажимом повторила фея. – А это значит, что все знают свои обязанности, не посягают на чужое имущество, включая жилые комнаты, не лезут под ноги тому, кто занят важным для всех, а не только для него лично, делом.
– А иначе? – сменив тон поинтересовался пикси.
– А иначе этот кто-то немедленно оказывается снаружи и начинает ждать оставшихся там. И не рассказывает ничего о том, что происходит под землёй, никому. По причине стёртой памяти. Всем всё понятно?
После недолгого молчания Тилли-Бряк хмуро сказал:
– Понятно. Чего уж тут не понять? Вот только что нам вообще тут тогда делать? За порядком следит нерга. И в этом деле он переплюнет нас всех вместе взятых. Воин-пикси – даже звучит смешно. А магия у нас уж слишком узкоспециализированная, чтобы кому-то понадобилась.
– Вот как! – насмешливо ответила фея. – Вам тут, выходит, попросту скучно? И вы развлекаетесь как умеете?
– Ну да, – кивнул пикси. – Кто же знал, что это только называется дворцом короля эльфов? А на самом деле обычная школа, как в каком-нибудь пограничном гарнизоне.
– А скажи мне тогда, уважаемый Тилли-Бряк, кто вчера над головой Дильхана кружился, когда он пытался спрятаться, и рассказывал, что так прятаться бесполезно? – с совершенно невинным выражением лица как бы между прочим спросила фея.
– Ну я, – понурился пикси.
– А ты, выходит, знаешь, как надо правильно прятаться? – не отставала волшебница.
– Конечно, знаю! – вскинулся Тилли-Бряк. – Это же совсем просто!
– И ты можешь научить этому человека?
– Человека?.. – пикси задумался.
– А сможешь вместе с человеком пройти и пробраться туда, куда он точно не сумеет?
– Да запросто!
– Ну вот, – укорила фея, – а говоришь, что пикси воином быть не может. Разведчики – это самые важные люди в любом войске. Только для того, см чтобы тебе не пришлось объяснять человеку посреди вражеского лагеря, что он должен делать, тебе надо с этим человеком не один раз вместе действовать. Верно?
– Понятное дело, что верно, – согласился пикси, начиная понимать, к чему клонит фея.
– А если верно, то не хотите ли вы присоединиться к господам королевским гвардейцам в их тренировках?
Пикси, конечно, хотели. Им и самим порядком надоело бездельничать. Так-то они существа по натуре своей не вредные, но если пикси начинает скучать, то держитесь все, потому что вскоре самому пикси станет весело, а окружающим грустно.
Но оказалось, что и это предложение у феи не было последним. Она вытащила поближе к столу, стоявшему посреди залы, нерга и спросила:
– Скажи мне, уважаемый Ки'Цри, справляешься ли ты с наведением порядка?
– Сами же знаете, – засопел тот. – Не успеваю я, говорил же уже утром.
– А помощь от пикси будет ли принята тобой?
– Да какая от них помощь-то? – удивился нерга. – Из-за них же и не успеваю. Столько безобразий натворить, сколько один пикси за день, человеку неделю надо, не меньше.
Аллели покраснела и опустила голову.
– И всё же, – не сдавалась фея, – если вдруг окажется, что пикси хотят тебе помочь?
– Я бы тогда, конечно, с радостью, – нерга развёл руками. – Только они ж не станут.
– Они станут, – твёрдо пообещала фея. – Правда же, Аллели?
– Да, госпожа фея, – ответила тихо-тихо мама-пикси.

Конечно же, пикси не стали сразу после этого разговора образцово-показательными эльфами. Они изо всех сил старались, и у них даже начало что-то получаться на совместных тренировках с гвардейцами. Аллели взяла в свои крепкие маленькие ручки поддержание порядка.
Время от времени кто-нибудь мог, к примеру, обнаружить поутру в кармане своей куртки пригоршню хлебных крошек, потому что там ночевал пикси и перед сном решил перекусить.
Но теперь уже редкие и совсем не злые шалости пикси не вызывали у остальных ни обиды, ни злости, а только смех.

После того, как пикси перестали мешать окружающим, выяснилось, что они могут быть очень даже полезными. Впрочем, принцесса и раньше это знала, ещё с тех времён, как семья пикси жила с ней во дворце.
Вскоре первый из гвардейцев, имеющий предрасположенность к магии сумел зажечь на ладони огонёк – первое заклинание, которое узнают ученики магов. Без этого заклинания дальнейшее обучение невозможно. Сейчас уже никто не мог сказать, откуда прошла традиция писать все учебники для магов лунными чернилами и использовать эти же чернила для записи конспектов занятий. Такая традиция была и всё тут. А записанное лунными чернилами можно было прочитать только в свете собственного огонька, свет чужого огонька ничем не отличался от обычного солнечного света или света керосиновой лампы, и чернила в нём видно не было.
К слову сказать, освещение в Комнате Внешней Стражи было чудесным: по всем потолкам были расставлены в шахматном порядке молочно-белые квадраты, которые начинали светиться, когда поблизости от них был кто-то живой. И чем быстрее было движение или больше существ поблизости, тем ярче становилось освещение.
Можно было провести ладонью по специальной пластине рядом с каждой дверью, чтобы отрегулировать яркость освещения в помещении. После можно было просто хлопнуть по пластинке, и освещение снова начинало зависеть от движения.
Вслед за первым гвардейцем в течение нескольких дней остальные ученики феи тоже сумели зажечь свои огоньки, и их обучение перешло на следующую стадию. Упор, конечно, делался на боевую магию, но и другие аспекты чародейства не были упущены. Да, в подземелье ученики не могли научиться призыву Древесных Дев или освоить ледяную тропу, зато получили возможность быть рядом с наставницей весь день, задавать вопросы, использовать новые знания сразу же, а фея могла сразу же замечать ошибки своих учеников и исправлять их, пока эти ошибки не успели стать вредными привычками.
У тех, кто не обладал никакими магическими способностями, обучение тоже продвигалось вперёд. Самый страшный противник для воинов – это маг. Пока доберёшься до него хотя бы на расстояние выстрела из лука, не говоря уже о возможности воспользоваться копьём или мечом, он три раза сделает из тебя хорошо подаренный кусок мяса в собственных доспехах.
Но у тех, кто занимался с Сеаледдином, было время научиться тому, как противостоять магам. Ведь ученики феи Арнетт практически ничего не умели, впервые применяли свои новые знания на тренировках, ошибались, отвлекались, путались в словах и жестах, пробовали. А опытные воины, в первую очередь Сеаледдин, тут же замечали эти ошибки и затруднения, стараясь использовать их в свою пользу.
Сложилась уникальная ситуация. Многие века нигде на свете маги не учились, а уж тем более не тренировались вместе с воинами. Возможности небольшого отряда гвардейцев, поддерживаемых феей, принцессой и двумя воинами султаната, пусть даже один из них был ещё маленьким мальчиком, были поистине удивительными.
Воины знали, что если маг напротив тебя делает руки вот этаким замысловатым образом, надо немедленно сдвинуться с места, потому что заклинание, которое волшебник собирается использовать, привязано к месту, а не к противнику. А если чародей подобрал руку вот так, то наоборот надо срочно искать возможность спрятаться за какого-нибудь врага, потому что заклинание летит к тому, на кого его направили по прямой от мага, и попавшийся на пути враг будет поражён им.
Таких способов увернуться от неминуемой гибели у гвардейцев стало огромное множество. Это несомненно повышало шансы отряда на победу при встрече с противником, у которого есть маги, не ожидающие встречи с настолько опасным противником.
Больше всех во время таких тренировок уставала фея. Ей приходилось следить за тем, чтобы ни одно чародейство и ни один удар мечом не принесли никому вреда, иначе к концу обучения не осталось бы учеников. Во всяком случае, не раненых.
С насмешливыми комментариями пикси дети научились прятаться так хорошо, что часто даже фея не могла их обнаружить. Её это немного пугало, потому что принцесса, хоть и молчала о предсказании и своём в нём участии, но саму мысль совершенно точно не оставила. А при наличии дракона войти в ворота короля эльфов, не касаясь ногами земли стало для неё совсем просто.
Фея зала, что уже несколько раз дети подбирались к запертым наглухо дверям, ведущим дальше в глубины дворца, но пока двери по счастью держались. Впрочем, утверждать, что так будет продолжаться и дальше фея не могла: принцесса очень быстро училась, не за горами были уроки по овладению стихиями. Например, стихией земли. Это такая магия, при использовании которой можно многое приказывать самим скалам. И огромным каменным дверям тоже.
Но пока принцесса неожиданно упёрлась в никак не дающуюся ей магию дальновидения. Обычно ученики в быстром темпе овладевали возможностью видеть всё, что происходит вокруг них на довольно-таки приличном расстоянии, но фея очень не хотела пока давать девочке даже основы предсказания, а эти две дисциплины, как оказалось, не могут быть изучены одна без другой.
Получился такой вот внезапный тупик. Фея решила, что нельзя долго затягивать с объяснениями предвидения. Если ученик сталкивается с чем-то таким, с чем долго не может справиться, он теряет уверенность в себе. А это в свою очередь приводит к тому, что ему становится труднее справляться и со всеми остальными магическими действиями. И в этом нет ничего удивительного. Если человек не верит в то, что ему подчинится ветер, он может сколько угодно твердить заклинания с правильными интонациями, движениями рук и всем тем, что полагается для этого делать, ветру будет совершенно наплевать на все его действия. Уверенность – это первое условие, необходимое для настоящего чародея.
Существует, правда, другая крайность. Это самоуверенность. Когда маг вдруг начинает чувствовать себя всемогущим. Опытные наставники в этот момент подкидывают своим ученикам какое-нибудь задание на самой грани их возможностей. Иначе ученик может попросту погибнуть, решившись на магию, для которой у него не хватит сил. Однажды запущенное заклинание невозможно прервать. Его можно не завершить, тогда у мага просто наступает упадок сил. А вот уже завершенное волшебство обязательно будет пытаться исполниться. И если чародей слишком слаб для такого заклинания, оно выпьет из него саму жизнь.
Поэтому наставничество в магии – это в первую очередь баланс между «не под силу» и «почти невозможно». Вот это самое «почти» и должен чувствовать настоящий учитель.
Фея видела, что дальновидение сейчас принцессе не под силу, а прежние уроки слишком просты для повторения. Чародейка решила взять перерыв для обдумывания своего решения и объявила, что всем пора отдохнуть, поэтому завтра они поднимаются на поверхность. И там, на поверхности они пробудут около трёх дней.

Если возничие и лесорубы, остававшиеся наверху, и заподозрили что-то неладное, увидев отряд, возвращающийся почти сразу же, как он ушёл, никто не выразил своего недоумения вслух.
Первый день прошёл в подготовке к следующему, когда планировалось устроить планомерный поиск по всему лесу. Два нападения за такое короткое время давали основание полагать, что ими всё не ограничится, и к стоянке уже подбирается незамеченный раньше враг.
Было решено, что в три стороны (в сторону горы идти не было особого смысла) отправятся по четыре гвардейца-воина при поддержке одного мага, а остальные будут готовить лагерь к возможному нападению. Дракон с принцессой на спине (на этом настояла сама девочка, и Дильхан поддержал её требования, заявив, что иначе он никуда не пролетит) взлетает на высоту, с которой можно разглядеть людей внизу, и про спирали удаляется от лагеря. Если кто-то обнаруживает врагов, маг (или принцесса) передаёт мысленное сообщение остальным, и все собираются вместе, а там уже решают, что делать дальше.
После завтрака и короткого совещания, на котором все ещё раз повторили свои задания, фея всё же не смогла успокоиться и после того, как убедилась, что никто ничего не перепутал. Однако делать было нечего, и она, отогнав от себя тревожные мысли, скомандовала выступление.
Удалившись от лагеря подальше, Дильхан отыскал подходящую для взлёта поляну, обернулся драконом и, усадив на шею принцессу, взмыл в небо.
Оказалось, что во второй раз, когда страха полёта уже не было, счастье от пребывания в небе стало ещё сильнее. Все дни, которые принцесса провела в подземелье, точнее, каждую ночь ей снился полёт. Она летала с драконом, летала сама, превращалась в дракона, в сову, даже в бабочку, но эти сны не могли сравниться с реальностью. Чувство восторга охватило девочку. Ей хотелось петь, кричать и плакать от счастья одновременно.
Дильхан же, а точнее, Нимо, сохранивший рассудок холодным, осматривал лес далеко внизу.
Наверное, именно поэтому ни один из них не заметил тёмной тучи, приближающейся со стороны восходящего солнца.
Туча приближалась с неестественной скоростью, и вскоре оказалась совсем рядом. Туча распалась на части, и оказалось, что она состояла из тысяч существ, похожих на летучих мышей, но во много раз больше размером, с длиной мордой, которая вся представляла из себя большую пасть, полную острых, как иглы зубов.
Если бы этих существ увидел учёный-археолог, он опознал бы в них давно вымерших птерозавров (?), хищных летающих ящеров, способных съесть в два раза больше собственного веса. Правда, никогда не предполагалось, что птерозавры охотились стаями. Наоборот, каждый из них ревниво следил за тем, чтобы сородичи не проникали на его территорию.
Но если в небе могли оказаться вымершие тысячи лет назад хищники, то почему они не могли собраться в стаю?
Принцесса заметила опасность, когда птерозавры оказались на расстоянии полёта стрелы. Девочка отчаянно закричала, и дракон, ещё не видя, что именно испугало его наездницу, заложил резкий пируэт, уходя вправо и вверх. Удачный манёвр, наверное, спас жизни дракона и принцессы. Если бы Нимо ушёл не вверх, а вниз, его бы сразу догнали. А если бы он повернул влево, то врезался бы в стаю. И в том, и в другом случае множество зубатых пастей вонзились бы в него, и даже каменная шкура дракона наверняка не смогла бы выдержать эту атаку.
К счастью для наших героев, Нимо сумел взлететь над стаей крылатых врагов, и у ящеров не хватило сил его догнать.
Дракон буквально ввинтился ещё выше, развернулся, и огненная река, вырвавшаяся из его горла, накрыла нападающих. Птерозавры горели сотнями, но оставшиеся, ничуть не испугавшись, перестроились и с двух сторон начали подниматься вверх и в стороны, чтобы обрушиться на дракона сверху. Но он, конечно же, не стал их дожидаться. Взлетев ещё выше, дракон спокойно и кропотливо сжёг оставшихся тварей.
Животные, которые никогда не охотились стаями, вели себя так, как могли бы, например, волки. Не оставалось никаких сомнений, что ящерами кто-то управлял. И этот кто-то желал смерти дракону. Или принцессе, которая на нём сидела. Но если не заметить дракона было невозможно, то для того, чтобы знать о принцессе, его оседлавшей, надо было приблизиться. Или заранее знать об этом.
Принцесса не допускала мысли о том, что среди тех, кто был в подземелье короля эльфов, был предатель. Больше никто не знал о драконе. А о её полётах с Нимо и вовсе знали только фея и отец Дильхана.
Это могло значить только одно: против них выступал кто-то владеющий магией. И владеющий на весьма и весьма хорошем уровне. Дальновидение на таком расстоянии – а противник совершенно точно находился очень далеко – было подвластно немногим.
«Это ведьма, – раздался в голове принцессы голос Нимо, – я уже видел таких зверей, они разорвали моего деда. Напали прямо на улице, лошади испугались, и все воины, которые ехали рядом с дедом, ничего не смогли сделать. Но их было гораздо меньше, люди говорили о полутора десятках.»
– Скорее летим к фее Арнетт! – крикнула ему принцесса, которая уже успела передать волшебнице сообщение о случившемся нападении.
Дракон сделал круг над местом нападения, чтобы убедиться, что ни одного врага не осталось, развернулся в сторону лагеря и помчался с огромной скоростью, постепенно снижаясь к верхушкам деревьев.
И вдруг в головах у принцессы и дракона зазвучал голос феи: «Не проходите сюда! Прячьтесь во дворце!»
Уже заходящий на посадку на поляне Нимо сильно взмахнул крыльями и с быстротой молнии помчался к Вратам дворца.
– Осторожнее! Ты сломаешь крылья! – крикнула принцесса.
В самом деле, несмотря на то, что для человека Врата выглядели громадными, дракон с распахнутыми крыльями в них просто не прошёл бы. Впрочем, Нимо это ни капли не смутило. Он прицелился точно в середину Врат и перед самым входом в них сложил крылья. Со скоростью стрелы дракон влетел в заворачивающийся коридор и, царапая чешуёй левую стену, промчался по нему почти полный оборот, когда перед ним вдруг оказался человек, который целился из здоровенного арбалета в глаз дракона.
– Пф-ф-ф! – сказал Нимо и выпустил в стрелка язык пламени.
Наверное, из-за того, что человек находился совсем близко от морды дракона, он мгновенно превратился в пепел, и только металлический арбалетный болт со звоном упал на каменный пол коридора.
Упавший болт вскоре замер, но звон так и не прекращался, он становился всё громче и ниже, пока от него не начали содрогаться стены. Казалось, вокруг с грохотом бьётся сердце Холма.
– Исполнилось, – раздался сзади едва слышный за нескончаемым гулом голос феи.
Принцесса хотела спросить, что исполнилось и что вообще происходит. И вдруг сама всё поняла.

– Видишь ли, моя дорогая, – фея взглянула на принцессу и снова повернулась к искусно выложенной драгоценными камнями карте на противоположной стене, – как бы ни был силён волшебник, но создать столь сильное заклинание, да ещё такое, которое держалось бы сотни лет, он не сможет. Для этого необходимо такое количество магической энергии, которого хватит для погружения под воду целого материка. Или для создания нового.
Принцесса внимательно слушала рассказ наставницы. На подлокотнике кресла, в котором девочка удобно устроилась, забравшись в него с ногами, сидела пикси Аллели, одетая в сияющее и переливающееся всеми оттенками розового платье.
Ещё один пикси – впрочем, сам он даже не слышал раньше этого слова и называл себя эльфом, – которого звали Эпрук, и который был ни кем иным, как Личным Советником короля Альберона, полулежал на подушке невысокого дивана и так же, как и принцесса, внимательно слушал объяснения феи.
На карте можно было видеть, как светло-голубая волна расходилась во все стороны от Холма. Волшебство неведомого мастера заставляло камни на карте светиться, показывая перемещение всех живых существ в округе. Если присмотреться к светящимся самоцветам, можно было увидеть, кого именно они обозначают. В разбегающейся от дворца волне можно было увидеть воинов короля эльфов, которые безжалостно уничтожали багровые огни, отмечавшие немногих оставшихся врагов, буквально наводнявших лес ещё совсем недавно.
К большому удивлению принцессы, враги эти были самыми разнообразными существами: от уже знакомых ей по полёту верхом на драконе птерозавров до гигантских пещерных троллей. Людей тоже хватало. Оказалось, что нападение на лагерь было лишь малой частью самой настоящей войны, начатой против подданных короля Мионида.
После того, как огненное дыхание дракона разбудило от долгого сна дворец короля эльфов, нападающих встретила совершенно для них неожиданная армия, готовая как к магическим битвам, так и к отражению атак с обычным оружием.
Повелителю эльфов предстояло многое узнать о том, что произошло в мире за время его сна, но учиться тому, как поступать с нападающим врагом, ему было не надо. После короткого доклада феи Арнетт о сложившейся ситуации, король Альберон не стал терять времени, оставив фею и принцессу в компании Эпрука в одной из приёмных своего дворца. Аллели, оставив семью у своих родственников, занимавших, как оказалось, довольно высокое положение при дворе короля эльфов – её прадедушка носил титул Хранителя Королевских Ключей – присоединилась к компании сразу же после того, как привела себя в порядок.
Ожидание предстояло долгое, и фея решила продолжить обучение своей ученицы на примере того, что именно они с Нимо сделали. Сам же дракон с энтузиазмом отправился помогать эльфам очищать лес от нечисти.
– Таким образом, – продолжала фея, – для заклинания требовалась постоянная подпитка магической силы. Создатель этого волшебства был гением. Злобным, безумным, но гением. Лес, скрывший всю местность вокруг Холма, и был тем самым источником, который давал энергию заклинанию. Я искала направленный поток силы много лет. Он должен был быть. Но его не было. Завратный коридор всегда был наполнен чарами, поэтому я не обратила внимания на ещё один поток силы. К тому же вначале он был слабым и незаметным, пока лес не вырос.
Фея сделала паузу в рассказе, отпила немного напитка из стакана, стоявшего на маленьком столике перед ней, и продолжила:
– Драконий огонь уничтожает всё. Если бы Нимо выдохнул его со всей возможной силой, Завратного коридора больше не существовало бы. Камни, составляющие его просто расправились бы как в жерле вулкана. Любая магия в драконьем огне тоже перестаёт существовать. Исчез и поток силы, поддерживавший заклинание.
– Так просто? – не выдержала принцесса. – Нимо мог всё это сделать давным-давно?
– Мог, – согласно кивнула фея. – Если бы знал, где именно проходит поток силы. Сжечь весь Холм не смог бы даже дракон. Да и если бы смог, внутри бы не осталось никого живого, согласись, это не совсем тот результат, который был нужен.
Все рассмеялись. Прекрасное настроение требовало выхода.
– Я остаюсь преподавателем магии? – спросила фея у Эпрука.
– Конечно. Я не вижу причин для отклонения вашей кандидатуры, – ответил эльф.
– Что же, тогда я приглашаю тебя, принцесса Чудо, стать моей ученицей во дворце короля Альберона.
И конечно же девочка согласилась.