Иногда встречаются утверждения о том, что не существует универсальных сексуальных табу. Это мнение ошибочно. В каждом племени существует одно многоцелевое табу.
Это табу устанавливает, что сексуальность должна регулироваться племенем. Единственное универсальное табу — это табу на жизнь без табу. Каждое племя имеет свой собственный набор табу и запретов, но ни одно племя не позволяет индивиду в его составе самостоятельно формировать этот набор для себя.
Американский президент не должен жениться на собственной сестре (если хочет быть избранным на следующий срок); египетсткий фараон был обязан жениться на собственной сестре. Столкнувшись с таким моральным релятивизмом, многие ученые-социологи не заметили неизменной составляющей: и от президента, и от фараона требуется соблюдение местных правил. То же справедливо для самоанцев, русских, эскимосов и кубинцев.
Почему же существует это табу, направленное против сексуального самоопределения и самоактуализации? Почему, хотя не существует и пары обществ, которые были бы абсолютно согласны в вопросах сексуального «хорошего» и сексуального «плохого», каждое общество считает, что право именно оно?
Ответ в том, что наши первые гуманоидные (символизирующие и концептулизирующие) предки были очень невежественными, но не совсем уж тупыми. Они были невежественны в том, что касалось законов генетики, но достаточно умны для того, чтобы подозревать существование этих законов. Слияние сперматозоидов с яйцеклеткой окружено жесткими табу и сильным племенным конформизмом, так как выживание и будущая эволюция генофонда зависит от того, какой сперматозоид оплодотворит какую яйцеклетку.
Этимологи поддерживают теорию Фрейда о древних связях между словами, обозначающими святое, эротическое, непристойное, внушающее благоговение, страшное, божественное, «ужасное». Все перечисленное — это примитивные, мощные физиологические реакции на загадки полового влечения, совокупления, воспроизведения жизни, наследственности, генетического дрейфа, будущей эволюции. Самые древние идолы, которые удалось обнаружить археологам, — это беременные богини и фаллические боги. Наиболее нетерпимыми, слепыми и упорными (при космополитизирующем контакте с племенами, имеющими другие ценности, они исчезают последними) являются табу, касающиеся правильного способа воспроизведения. Если одна нация настаивает на том, что глава государства должен жениться на своей сестре, а другая — что не должен, обе действуют исходя из предположения, что правильный способ должен быть найден и должен строго соблюдаться.
Загадки существуют в области полового влечения — Она нравится Ему, но Он не нравится Ей.
Загадки существуют в области совокупления — одной паре стоит один раз заняться любовью и женщина уже беременна, тогда как другая пара может заниматься любовью три года и ничего не произойдет. Все это кажется очень загадочным и пугающим примитивным народам, будь то в Новой Гвинее или в Нью-Джерси.
Загадки существуют в области воспроизведения — почему близнецы? Почему три мальчика в одной семье и три девочки — в другой? Почему выкидыши и мертворожденные?
Загадки существуют в области наследственности — «Почему мой сын на меня не похож?» — такой нелегкий вопрос, весьма способствующий развитию паранойи и мужского шовинизма, задавали себе многие одомашненные приматы.
Загадки существуют в области генетического дрейфа — современным исследователям известно уже двенадцать или даже больше переменных, но у них по-прежнему имеется больше вопросов, чем ответов.
Загадки существуют в области будущей эволюции. «Откуда мы приходим, кто мы, куда мы идем?», название величайшей картины Гогена4, — это ведь главнейший онтологический вопрос; тотемный столб и трактат по социобиологии суть попытки на него ответить.
Среди этих загадок — полового влечения, совокупления, деторождения, наследственности, генетического дрейфа, будущей эволюции — шаманы каждого племени пытаются установить ориентиры, облегчающие, на их взгляд, выживание данного племени (генофонда).
Так создается «мораль».

Ненормативное явление

Что до мирской общины, то тут следует сказать, что, в отличие от других религий, буддизм слабо регулирует жизнь мирян. Дхарма рекомендует светским буддистам придерживаться пяти главных этических правил, среди которых – правильное сексуальное поведение. Такое поведение должно исключать принудительный секс, растление малолетних и супружескую измену. Гомосексуализм в этот список не входит, что дает основание говорить, что гомосексуальность оценивается в буддизме наравне с гетеросексуальностью. Тем не менее, исторически этические правила буддизма на практике смешивались с устоявшимися традиционными ценностями светских общин, а потому гомосексуализм в странах традиционного распространения буддизма отнюдь не считается нормативным явлением.

Позиция Далай-ламы

Вышесказанное справедливо и для тибетского буддизма. Крупные буддийские учителя, такие, как Дже Гампопа, Лончен-рабджампа и Дже Цонкапа осуждали оральный и анальный секс и приравнивали его к прелюбодеянию. Правда, учителя не выделяли при этом гомосексуальность как отягчающее обстоятельство. Такой же позиции придерживается и нынешний Далай-лама. В этом вопросе Его Святейшество предпочитает не отходить от позиций великих учителей прошлого и рассуждает следующим образом: «Сексуальный акт признаётся подобающим, если используются лишь предназначенные для него органы и ничего большe… гомосексуальность, женская ли, мужская ли, сама по себе не плоха. Плохо то, что при этом в сексе используются органы, заведомо обозначенные как неподобающие». При этом Далай-лама делает важную оговорку, говоря, что не осуждает гомосексуализм, но не считает его приемлемым для буддиста. Это не значит, что гомосексуализм и буддизм несовместимы, но значит, что буддист должен стремиться к его преодолению.