===========
Г. СОЛСБЕРИ Дорогой Гаррисон!
.
25 августа 1978 г., (Москва)
.
Я около месяца был на юге, в маленьком приморском поселке недалеко от Сухуми, куда я ездил и зимой и летом на протяжении почти тридцати лет и куда на этот раз отправился после двухлетнего перерыва, к которому меня понудили врачи, недовольные состоянием моих легких. Так что я, подобно Вам. был это время в довольно далеком и, несмотря на туризм, все еще наполовину деревенском местечке, где очень тянуло поработать, хотя поехал я туда именно для того, чтобы работать.
.
Вернувшись в Москву, застал Ваше письмо и был очень рад ему, но сын в эти дни заканчивал работу над фильмом и не показывался на глаза ни днем, ни ночью, а мне хотелось, чтобы именно он перевел мне Ваше письмо. Мне еще не до конца ясно, какой из него получился кинорежиссер, но переводчик, насколько я это понимаю, он уже — и притом давно — хороший.
.
Таким образом, Ваше письмо сначала читал он, потом уже при его помощи я. Поскольку я заговорил о нем, сын просил передать Вам самый сердечный привет. Ему стукнуло тридцать девять, теперь он будет готовиться к переходу в сорокалетние и хотя об этом тривиально говорить, но мне все это кажется немножко странным. Я хорошо помню, как привез его вместе с его матерью из родильного дома 8 августа 1939 года в два часа пополудни, а в пять часов того же дня уехал на ту первую войну, которую мне довелось видеть своими глазами в Монголии,— на Халхин-Гол.
.
Бывшему младенцу пошел уже сороковой год, а мы все еще говорим и пишем друг другу о войне и не можем отвязаться ни от воспоминаний о ней, ни от вполне реальных мыслей о том, что не там, так здесь на земном шаре все время воюют, ни от ирреальных, фантасмагорических по своей чудовищности ощущений присутствия где-то в разных местах планеты всего того, что может вдруг ссыпаться на нее. И тогда уже будет поздно думать, размышлять, писать, делать... Вообще все будет уже безнадежно поздно.
.
Говорю это, потому что, хочешь — не хочешь, а думаешь обо всем этом, и мне особенно интересно было прочитать то, что Вы написали о мукомолах Вашего родного Миннеаполиса и об изданной в девяносто третьем году брошюре, и, главное, о том очень и даже необыкновенно важном и поучительном, что стояло за этой брошюрой.
.
Наверное, уверенность или какая-то хотя бы доля уверенности человека в том, что он сам все-таки что-то может сделать даже в рамках самой глобальной опасности, самого глобального несчастья, и есть основа силы человеческой личности и уже через нее, в конечном итоге, и общества.
.
Я буду очень благодарен Вам, если Вы пришлете мне оттиск этой брошюры, попрошу Алексея перевести ее и напишу Вам после этого еще раз.
.
Прочитав в Вашем письме об этой брошюре, я полез в свою библиотеку, которая, как водится у меня, далеко не в полном порядке, и нашел там после довольно долгих розысков давно читанную, вышедшую когда-то у нас двумя томиками книгу Кеннана-старшего «Сибирь». Сначала перелистал ее, ища запомнившееся мне место, связанное с разговорами Кеннана с народовольцами, потом, уже найдя это место, заново прочитал всю эту книгу. По-моему, очень честная и очень сильная!
.
Кстати, позавчера в последнем номере «Вопросов литературы», в одной из публикаций, очень весомо вспоминали об этой книге, противопоставляли ее некоторым другим сочинениям, написанным иностранцами о России в те же 90-е годы, Имевшим и иной оттенок и иную нравственную основу, чем эта Книга Кеннана-старшего. В общем, когда получу брошюру, сразу же напишу Вам, или почти сразу же, потому что до начала декабря отлучаться из Москвы не думаю, буду почти все время здесь.
.
Что касается проблемы с изданием в «Доблдей» моей книги «Разные дни войны», то в ВААПе мне тоже говорили, что они вошли в контакт с «Доблдей», так что в принципе в этом смысле все вроде бы складывается благоприятно, и мне хочется поблагодарить Вас за ту помощь, которую Вы уже оказали в этом деле. Хочу так же выразить Вам признательность и за Вашу готовность в дальнейшем, по ходу издания книги, оказать ту помощь, которую попросит у Вас издательство. Со своей стороны заранее благодарен Вам за нее.
.
Однако существует один вопрос, в какой-то мере затронутый в Вашем письме, по которому мне по-дружески хотелось бы поделиться с Вами своими соображениями.
.
Наверное, Вы правы в принципе, когда пишете, что, может быть, стоит немного сократить мою книгу для американского читателя, скажем, опустить некоторые послевоенные изыскания в биографиях отдельных лиц. Очевидно, с точки зрения американского читателя, какие-то подробности такого биографического свойства в моих комментариях к военным дневникам, действительно, в иных случаях могут быть недостаточно интересны или могут быть восприняты как излишние длинноты. Однако мне кажется, что если говорить о сокращении именно в этих биографических материалах, то их на семьдесят листов в обоих томах наберется, может быть, лист-два, ну, может быть, три. И это вряд ли само по себе решит вопрос о читабельности или нечитабельности книги.
.
Но главное не в этом. Дело в том, что я воспринимаю эту свою книгу как целое, которое я уже не хочу трогать. В какой-то мере это для меня не только литература, но и документ, включающий все комментарии, которые тоже документ определенного времени. Я могу представить себе, что я сделаю дополнение к книге, могу написать нечто еще примыкающее к ней, но вторгаться внутрь нее я себе после очень долгой работы и после окончания ее запретил, решил этого не делать.
.
С этим связан и вопрос о переводах книги. Мне, например, пришлось, к сожалению, отказаться при разговорах с одним из французских издательств от перевода дневника в несколько сокращенном виде. Что касается немецкого издания, то — так как мне казалось необходимым, тем более в немецком издании, точное соответствие текста перевода тексту подлинника,— перевод осуществляет издательство «Фрейе Вельт» в ГДР, а издающее дневники издательство «Киндлер» в Мюнхене покупает у издательства «Фрейе Вельт» этот перевод. Смысл этого в том, чтобы и у читателя в ГДР и у западно-германского читателя перед глазами был единый текст дневников.
.
Надеюсь, Вы поймете меня, если я отнюдь не из авторского самолюбия, а только по тем причинам, которые Вам изложил, видимо, не смогу согласиться на сокращение моих дневников в американском издании. Мне будет очень и очень жаль, ибо мне очень хочется, чтобы эта книга была издана в Америке, но тем не менее, если издательство не решится опубликовать дневники в полном их виде, то, очевидно, мне не суждено их издать по-английски.
.
Думая о выходе из положения, я, пожалуй, могу предложить единственное — небольшое авторское предисловие к американскому изданию, где я бы высказал мысль о том, что мне понятно, что в этой книге есть места, которые могут показаться американскому читателю длиннотами, и даже длиннотами неоправданными, но я не счел возможным их исключить по таким-то и таким-то причинам.
.
Я говорю, конечно, только о смысле предисловия, в конце концов, впрочем, это может быть и не авторское предисловие. На эту тему, может быть, стоит еще подумать.
.
Жму руку. Желаю Вам всего самого доброго, в том числе прежде всего — здоровья.
.
Ваш Константин Симонов
===========
Солсбери Гаррисон (р. 1908) — американский журналист, автор нескольких книг о Советском Союзе. Г. Солсбери написал о Симонове воспоминания «Его книги — памятник ему» (см. «Константин Симонов в воспоминаниях современников») .
.
...то, что Вы написали о мукомолах Вашего родного Миннеаполиса...— В письме от 3 июля 1978 г. Г. Солсбери писал: «Тут я прочитал нечто совершенно для меня новое. Книгу, а точнее, брошюру, изданную в родном моем Миннеаполисе в 1893-м, т. е., насколько я понимаю, во время голода в Поволжье 91—92 годов. (...) Я, конечно, слышал о голоде в Поволжье, но никогда я не подозревал никакой связи между ним и Миннеаполисом. Но, как следует из этой брошюры, издатель из Миннеаполиса, внуков которого я знавал, поднял кампанию за посылку русским американской муки и добился этого вопреки серьезному противодействию со стороны официальных властей, отсутствию какого бы то ни было энтузиазма со стороны царского правительства, а также вопреки очень сильным антирусским настроениям, причиной которых, спаси боже и помилуй, были еврейский вопрос, царские тюрьмы и система сибирских ссылок. (...) Мельники, которые послали эту муку, были простые люди, мещанство- так бы их назвали в России, люди с крепкими кулаками, второе, а то и первое колено от пионеров, которые пробили свою дорогу сквозь лес к прекрасным хлебным равнинам среднего Запада. Они ничего не знали о России, зато хорошо знали, что такое голод. Незадолго перед гем они и сами голодали. И они знали толк в пшенице. Задолго до того, как об этом узнали в Вашингтоне (а может быть, и в Санкт-Петербурге), они поняли, что в Поволжье возник острый дефицит с зерном, поняли, потому что должны были понять: спрос и предложение были их делом. Знали они и то, что у них есть дополнительные запасы и что себе они не нанесут вреда, а голодных в России накормят немало, если пошлют туда муку. Что они и сделали. За собственный счет.
.
Мне это нравится. Должен признаться, что чем старше я становлюсь, тем меньше верю правительствам (любым правительствам) и любым крупным организациям. У них могут быть самые лучшие намерения, но бюрократия вяжет им руки и превращает в идиотов. (...) Я сделаю ксерокс с отчета о Миннеалолисовских мельниках. Может, Вы минут 15 позабавитесь, проглядывая его» (АК,С)
.
...изданной в девяносто третьем году брошюре...— Речь идет о брошюре редактора газеты «Мельник Северо-запада» У. К. Эдгара «Русский голод. 1891 —1892 (Некоторые подробности помощи, посланной крестьянам мельниками Миннеаполиса на пароходе «Миссури»)»
.
Кеннан Джордж (1845-1924) —американский публицист. В 1891 г. в Нью-Йорке вышла составленная из корреспонденций Дж. Кеннана книга «Сибирь и ссылка».
.
...вышедшую когда-то у нас двумя томиками...— Речь идет о кн.: Кен-нан Дж. Сибирь и ссылка. Сб., Изд. А. Сурат, 1900. Т. 1—2.
.
...в одной из публикаций...— Речь идет о сообщении Е. Меламеда «Бедекер или Виндт? (О прототипе «англичанина» в романе Л. Н. Толстого «Воскресение»)» (ВЛ. 1978. №7),

.


Заявление Алексея Пушкова о том, что причиной вымирания неандертальцев стало отсутствие семейных ценностей, не имеет научного подтверждения и является спекулятивным. Современные исследования показывают, что вымирание неандертальцев (примерно 40 000 лет назад) связано с комплексом факторов, включая климатические изменения, конкуренцию с кроманьонцами (Homo sapiens), возможное скрещивание и ассимиляцию, а также ограниченные ресурсы.

Археологические данные свидетельствуют, что неандертальцы жили в небольших группах, заботились о больных и пожилых, о чем говорят находки захоронений и следов лечения травм. Например, скелет неандертальца из пещеры Шанидар (Ирак) показывает, что пожилой человек с тяжелыми травмами, вероятно, получал уход от своей группы. Это опровергает утверждение о том, что неандертальцы систематически изгоняли пожилых или неспособных охотиться.

У кроманьонцев действительно могли быть более сложные социальные структуры, но нет убедительных доказательств, что они были организованы в семьи в современном понимании или что это стало решающим фактором их выживания. Социальная организация кроманьонцев, вероятно, способствовала их адаптивности, но она была лишь одним из многих факторов, включая технологические преимущества (например, более совершенные орудия) и возможно большую численность популяции.

Утверждение Пушкова, скорее всего, является упрощением и попыткой провести аналогию с современными ценностями, а не отражением научного консенсуса. Если вам интересно, я могу подробнее рассказать о научных гипотезах вымирания неандертальцев или проанализировать другие источники по этой теме.

Неандертальцы без Wi-Fi: антиутопия с российским колоритом
В 2045 году Москва превратилась в хмурый мегаполис, где вместо солнца над Красной площадью висел гигантский экран, транслирующий лозунг: «Семья — основа выживания вида!» Улицы патрулировали дроны с голограммами кроманьонцев, размахивающих дубинами и обнимающих детей. Мир изменился: после Великой Информационной Блокады, когда интернет был объявлен «неандертальской заразой», Россия решила вернуться к истокам — к семейным ценностям кроманьонцев. Но не всё шло по плану.
Сцена первая: Заседание Совета Племени
В Кремле, переименованном в «Пещеру Единства», собирался Совет Племени под председательством сенатора Пушащего Волка. Его борода развевалась, как знамя кроманьонской семьи, а голос гремел, как камнепад.
— Граждане! — Волк взмахнул планшетом, на котором красовалась эмблема «Семья-2045». — Неандертальцы вымерли, потому что бросали стариков и слабаков на съедение мамонтам! Мы не повторим их ошибок. Каждый гражданин обязан создать семью и воспитывать минимум троих детей! Иначе — изгнание в Сибирь!
В зале зашептались. Симонянская Лисица, главная редакторка племенной газеты «Кроманьонская Правда», подняла руку, сверкая умными очками:
— Волк, а как быть с одинокими блогерами? Они же плодят антисемейный контент в своих подвалах!
— Блогеры — это современные неандертальцы, — рявкнул Волк. — Они отказываются от семейных уз ради лайков! Мы введём налог на одиночество: 50% зарплаты за отказ от брака!
Соловьиный Гром, ведущий телешоу «Кроманьонский Вечер», вскочил с кожаного кресла:
— Гениально! А ещё надо запретить разводы! Любовь — это дисциплина, а не чувства. Я уже пять раз женился ради примера!
Зал разразился аплодисментами, но в углу хмурился Клишас-Ястреб, эксперт по кроманьонскому праву. Он шепнул своему помощнику:
— Они забыли, что неандертальцы тоже охотились стаями. Семья — не панацея. Но попробуй возрази…
Сцена вторая: Пещера пропаганды
На следующий день Пушащий Волк собрал пропагандистов в студии на Шаболовке, переименованной в «Костёр Единства». Задача была проста: убедить население, что без семьи — конец человечеству. Симонянская Лисица запустила кампанию «Кроманьонская Любовь» с роликами, где счастливые семьи в меховых туниках жарили мамонтов на фоне ядерных грибов (на всякий случай).
Соловьиный Гром вещал с экрана:
— Граждане! Неандертальцы вымерли, потому что у них не было тёщи! Семья — это ваш бункер в мире хаоса! Женитесь, рожайте, стройте пещеры!
Но народ не спешил. В соцсетях (вернее, в их остатках, названных «Семейный ВКонтакте») пользователи ворчали: «Где взять деньги на троих детей? Картошка дороже платины!» Пушащий Волк объявил это «неандертальской пропагандой» и приказал дронам раздавать свадебные кольца прямо на улицах.
Сцена третья: Бунт неандертальцев
В тени доходного дома на Шпалерной улице (того самого, 297,8 м², где теперь был штаб «Семья-2045») собиралась подпольная группировка «Свободные Неандертальцы». Их лидер, хакер по кличке Медведевый Барсук (Дмитрий Медведев в молодости был киберпанком, кто бы знал), взломал главный экран Кремля и вывел сообщение:
«Неандертальцы не вымерли! Мы просто ушли в соло-жизнь. Семья — это не для всех!»
Барсук утверждал, что кроманьонцы преувеличивали: неандертальцы заботились о больных и хоронили мёртвых, а их «изгнание стариков» — миф, придуманный Пушащим Волком для пущей драмы. Но дроны вычислили Барсука, и его отправили в Сибирь «охотиться на мамонтов» (читай: копать картошку).
Сцена четвёртая: Семейный апокалипсис
К 2050 году указ Волка обязал всех граждан вступать в брак до 25 лет. Одиночки объявлялись «генетическим мусором» и отправлялись в лагеря «Кроманьонской Любви», где их заставляли смотреть романтические комедии 1980-х годов. Симонянская Лисица выпускала статьи: «Почему одиночество — это предательство вида?» Соловьиный Гром вёл марафоны знакомств по телевизору, а Клишас-Ястреб разработал закон, запрещающий разводы под страхом конфискации смартфонов.
Эпилог: Победа кроманьонцев?
В 2060 году Москва утопала в семейных фестивалях. Пушащий Волк, постаревший, но всё ещё бородатый, стоял на трибуне Пещеры Единства, размахивая дубиной:
— Мы спасли человечество! Семья победила неандертальцев!
Но в толпе шептались: «А что, если неандертальцы были правы? Может, изобилие — это не колбаса на столе, а свобода выбирать?» Соловьиный Гром, услышав это, заорал в микрофон:
— Это ересь! Кроманьонцы не ошибаются!
И всё же, в тёмных уголках города, «Свободные Неандертальцы» готовили новый взлом. Их лозунг гласил: «Изобилие — это Wi-Fi в каждой пещере!»
Мораль: В антиутопии Пушащего Волка изобилие оказалось миражом, а семейные ценности — дубиной пропаганды. Но даже в мире дронов и лозунгов неандертальский дух свободы находил лазейки. Как сказал бы Медведевый Барсук: «Семья — это круто, но пещера в сердце важнее».

*) У Мессершмидта в оригинале стоит глагол vergeben. В современных словарях уже не фиксируется одно из старых его значений ‘отравить’, на которое, однако, ещё указывают словари XVIII–XIX вв. (Полный немецко-российский лексикон, из большого грамматикально-критического словаря господина Аделунга составленный, с присовокуплением всех для совершенного познания немецкого языка нужных словоизречений и объяснений. Ч. 2. СПб., 1798. С. 790; Kaltschmidt J.H. Vollstandiges stamm- und sinn-verwandtschaftliches Gesammt-Worterbuch der Deutschen Sprache aus allen ihren Mundarten und mit allen Fremdwortern. 4. Wohlfeile Stereotyp-Ausg. Nordlingen: C.H. Beck, 1854. S. 1017). Возможно, именно поэтому авторы берлинского издания поясняют это слово в скобках с вопросительным знаком.