Stray Cats - дебютный альбом американской рокабилли-группы Stray Cats, вышедший в феврале 1981 года на Arista Records во всех странах, кроме США и Канады. В Австралии — под названием Runaway Boys, местная цензура по каким-то причинам сочла оригинальное название непристойным. В Югославии — под названием Pin Up.

Как же так получилось, что американская группа выпустила свой первый альбом где угодно, только не в Америке?

Главный вокалист и фронтмен группы Брайан Сетцер (1959 г.р.) начинал свой путь в музыке как духовик, играя в школьные годы на эуфониуме (тенорная туба) в джаз-бэндах. Вообще, Брайн вырос в атмосфере джаза, часто посещая популярный джаз-клуб Village Vanguard в Гринвич-Вилледже. Но становясь старше, увлёкся роком, панком, а затем и рокабилли. Первой группой его была Bloodless Pharaons (Бескровные фараоны), но прообразом Stray Cats стала Tomcats (Коты), которую он организовал со своим братом-барабанщиком Гари.

Классический состав собрался, когда в группу пришли контрабасист Ли Рокер и ударник Слим Джим Фантом, а брат Гари ушёл. Ли и Слим учились с Гари в одном классе, а Брайан был постарше, и вот что пишет о нём в своих воспоминаниях Слим Фантом:"Я всегда считал, что Брайан — крутой парень. Он был первым из знакомых, кто носил серёжку в ухе и ботинки из змеиной кожи. У него была пластинка Дэвида Боуи, и он мог по-настоящему играть на гитаре. Он был хорошо известен всей школе как лучший гитарист, и в то же время ни с кем не сближался. Он знал, что хотел и всегда мечтал стать профессиональным музыкантом."

Трио стало активно продвигать рокабилли, искусно смешивая звучание легендарной Sun Studio 1950-х (откуда вышел рок-н-рольный Элвис Пресли) с современными панк-музыкальными тенденциями.

Во внешнем имидже они с такой же изобретательностью смешивали элементы одежды 1950-х — драпированные пиджаки, замшевые туфли на платформе и ковбойские клетчатые рубашки с панковскими чёрными штанами в обтяжку. Ну и конечно причёски рокеров пятидесятых с неизменно высокой завитой чёлкой.

Ударник Слим Джим Фантом интересно рассказывает, как американцы воспринимали их музыку и внешний вид:"Мы создавали тогда в Нью-Йорке собственную сцену. Признанные рок-клубы не хотели иметь с нами дело: американские ребята играют американский рок-н-ролл — это было слишком дико для Нью-Йорка 1979 года. Тогда всё ещё было много всяких хипповских фенечек и длинных волос, южный рок, и американская интерпретация английской интерпретации американского блюза. Поэтому мы играли по окрестным тавернам, которые мы называли барами для стариков, в которых барменом обычно работал сам хозяин. За нами была аппаратура и гарантия, что бар будет полон публикой. Мы работали так целый год: по четыре выступления за вечер, пять вечеров в неделю в небольшой сети вокруг южного берега Лонг Айленда... Мы были разодеты в пух и прах и очень много играли. На этих концертах мы прекрасно изучили материал. Поскольку выступать приходилось по четыре раза за вечер мы изучили лучшие хиты Джина Винсента, Эдди Кокрана, Бадди Холли, Рикки Нельсона, Джонни Бёрнетта, песни Элвиса времён Sun Records, Карла Перкинса, Джерри Ли Льюиса и проч."

С 1979 года трио выступало под разными названиями, типа The Tomcats, The Teds, Bryan and the Tom Cats, меняя их для того, чтоб обмануть владельцев клубов, которые не хотели нанимать одну и ту же команду на несколько вечеров подряд. Но упоминание "котов" обычно сохранялось, чтобы подать публике знак, что это они, одна и та же группа. И у них появилась своя публика...

"Мы обзавелись неплохим кругом поклонников", — продолжает Фантом, — "и он сильно отличался от нью-йоркских хипстеров, панк-рокеров и даже ново-волновиков. Рокабилли в США в то время ещё не было изобретено. Наша банда состояла из слегка бандюковатых лонг-айлендских типов, которые любили нас, приходили на нас каждый вечер и появлялись везде, где мы только выступали. А всё, что мы хотели это играть рокабилли, и чтоб нас оставили в покое.

Термин "рокабилли" относился в прошлом по отношению к музыке, но не к стилю жизни. Публика ещё не знала для этого названия. Мы любили наряжаться и смазывать волосы каждый день. Мы оказались местными эксцентриками, шокирующими всех, как только где-нибудь появлялись, и мы смирились с этим. Каждый поход в супермаркет грозил дракой. Мы одевались ни на что не похоже.

Если б мы выглядели как классические рокеры 1970-х с боа, в брюках клёш с блёстками и длинными волосами либо как южно-роковые хиппи, всё было бы в порядке. Вид диско-мальчика в духе Saturday Night Fever тоже выходил бы здесь за рамки дозволенного, и всё же был приемлем, но мы выглядели абсолютно по-иностранному.

Всех это пугало, но мы всегда были окружены узким кругом наших поклонников. Им нравилось сопровождать нас повсюду и защищать. Среди них было несколько довольно крепких парней с сомнительным родом занятий, у некоторых были пушки, и у всех — наркотики. С тех пор, как они открыли нас для себя, вся их жизнь, расписание и дела вращались вокруг наших концертов.

И всё же в нас сидела какая-то неуспокоенность и глубокое знание, что нам надо уехать. Если мы хотели сделать нечто большее — а инстинкт подсказывал, что мы должны это сделать — нам надо было уехать."

В это время в Нью-Йорке разнёсся слух, что в Англии набирает силу движение возрождения тедди-бойз со всеми вытекающими отсюда подражаниями стилю одежды, причёсок и музыки 1950-м. "Мы встретили несколько англичан в Нью-Йорке, которые рассказали нам о тедди-бойз и заявили, что имена Джина Винсента и Эдди Кокрана стали уже родными в Англии. Это было то, что мы хотели услышать. Пару месяцев мы продавали всё, что только можно было продать и купили авиабилеты в Лондон. В один конец. Таков был план: Поехали в Лондон, там круто".

Первый месяц в Лондоне было очень туго. Когда закончились деньги, были ночёвки и в Гайд-парке, и на полу заброшенного кинотеатра в Сохо, пока кто-то из бродяг не подсказал имя и адрес одного пиар-менеджера, занимающегося рок-группами. "Коты" появились в его офисе голодные и грязные, но расфуфыренные в своих тедди-бойз нарядах. "От нас так разило рок-н-рольной опасностью, что даже не сыграв ни единой нотки, мы всерьёз заинтересовали этого ветерана музыкального бизнеса", — вспоминает Слим.

Этот агент по имени Кейт Алтэм арендовал репетиционную точку, чтобы прослушать трио. Ребята не играли уже целый месяц, но больше года интенсивной игры в барах Лонг Айленда были хорошей школой. "Коты" исполнили всего два-три номера, каждый показав при этом собственные сценические трюки. Ли Рокер похлопывал, время от времени, вращал свой контрабас или запрыгивал на него. Слим Фантом барабанил стоя, иногда вставая на бас-бочку, а Брайан Сетцер играл на гитаре то коленопреклоненно, то закинув её за голову, и при этом пел, исключительно попадая в тональность. Весь этот цирк не мешал им выдавать на гора динамичный рок-н-ролл, какой только слышал этот свет.

Агент убедился, что имеет дело с незаурядной командой, немедленно сделал несколько звонков и организовал пару концертов в рок-пабах Лондона. "И тут нам срочно понадобилось имя", — рассказывает Фантом. "В Нью-Йорке мы были разными "котами". Нам нравилось всегда иметь слово "коты" в названии. После нескольких вариантов, Ли придумал Stray Cats (Бездомные, бродячие коты). Мы были сексуальные "коты" как Элвис, и нам негде было жить — неопровержимая логика. Так мы обрели имя. Найти хорошее имя бывает труднейшим этапом, но мы прошли этот этап успешно".

Перед первым концертом в Лондоне по городу разнёсся слух, что из Америки приехало нечто небывалое, так что каждый считал своим долгом посетить этот концерт. Известно, что первые два концерта в числе прочих посетили Лемми Килмистер (лидер Motörhead), Крисси Хайнд и музыканты её группы Pretenders, Глен Мэтлок и Стив Джонс из Sex Pistols, Джо Страммер и Топпер Хэдон из Clash, Джерри Даммерс из Specials, Крис Форман из Madness, а также лондонское отделение байкеров "Ангелы Ада".

"Со многими из этих людей я до сих пор дружу", — говорит Фантом. "Это было как раз то, что нам нужно: возможность сыграть в баре с хорошей аппаратурой в присутствии рок-звёзд и журналистов, все фишки на одной линии. Никаких проблем. Мы получали здесь немножко контроля над своими судьбами. И мы воспользовались этим, не колеблясь ни секунды."

Действительно, Stray Cats было чем удивить. И не только своим уникальным звучанием, но и расстановкой сил на сцене. Никто до них не помещал ударную установку на переднем плане сцены рядом с певцом. Ударник Слим играл стоя, басист Ли с фронтменом Брайаном создавали динамику, не отрываясь от виртуозной игры. Вслед за первыми выступлениями группу ангажировали практически во все модные клубы Лондона, и хотя они выступали обычно первыми, "на разогреве" так сказать, но фактически "выносили" следовавших за ними хэдлайнеров, побеждая их по харизматичности и уникальности своего явления.

Большую роль в их быстром взлёте сыграли и музыкальные журналисты. Первым написал восторженную статью Аллан Джонс в Melody Maker, затем Адриан Корбджин написал подробную историю группы в New Musical Express, а в газете The Daily Mirror Stray Cats разделили первую полосу вместе с принцессой Дианой. Заметьте, никто им не платил этим журналистам.

Да им и нечем было платить этим бомжам из Америки. Как ни странно, но материальная сторона их жизни почти не улучшилась от такой известности. "Мы просто переехали с пола в заброшенном доме на пол в офисе нашего агента на Олдкомптон-стрит 57", — рассказывает Фантом. "У нас была известность, был раскрученный имидж, но у нас не было денег. Реальная ситуация мало изменилась для нас. Мы не имели контракта на запись, и о нас никто не знал за пределами Лондона. Мы по-прежнему ощущали себя разбито, временами голодали, оставались бездомными, ночевали на полу и зависели от милости случайных благожелателей. И всё же мне нравилась каждая минута той нашей жизни".

Stray Cats продолжали играть по два-три концерта в неделю в сети лондонских клубов, и всякий раз в гостевом списке были имена президентов и менеджеров по артистам крупнейших компаний грамзаписи, рок-звёзд и прочих знаменитостей, падких на что-нибудь эдакое, новенькое, необычное. Прибавьте сюда толпу обычных музыкальных фанатов и модную молодёжь из Челси, всегда спешащую ухватить последний тренд — таким образом Stray Cats заполнили брешь, возникшую на британской сцене с угасанием эры панк-рока.

Ситуация переломилась, когда один из концертов Stray Cats посетили Rolling Stones. Им реально понравилось, о чём не преминули раструбить на следующий день все британские газеты. Они пестрели фотографиями папарацци Ричарда Янга, запечатлевшего Джаггера и Ричардса в толпе довольных поклонников. Американская группа, что называется, пришлась в Англии ко двору. Рокабилли в те дни не был лишь поветрием тедди-бойз, но набирал широкую популярность среди молодых британцев. Через несколько месяцев в Лондоне уже хорошо знали группу, лихо играющую рок-н-ролл в духе 1950-х с современным звуком. Их концерты посещали суперзвёзды типа The Who и Led Zeppelin, но решающую роль сыграло знакомство с музыкантом и продюсером Дэйвом Эдмундсом, который так же появился на одном из этих выступлений.

К тому времени группой всерьёз заинтересовались уже несколько фирм грамзаписи, включая Virgin Records, Stiff Records и Arista Records. Stray Cats остановили выбор на последней, а Дэйв Эдмундс продюсировал их дебютный альбом. Он принёс группе широкую популярность и стабильный доход. О ночёвке на полу теперь можно было забыть.

Альбом Stray Cats состоит наполовину из собственных песен группы (главный автор преимущественно Сетцер), наполовину из старых хитов прославленных рокеров 1950-х, чей стиль и возрождала команда. Дебютный альбом имел весомый успех в Великобритании — шестое место в национальных чартах и породил несколько хитов на синглах: "Runaway Boys" (№9), "Rock This Town" (№9) и "Stray Cat Strut" (№11).

"Rock This Town" ("Тряхни этот городок", а точнее "рокни", если можно в русском создать глагол из существительного "рок") стала фактически классикой жанра и занесена в Зал Славы Рок-н-Ролла как одна из "500 песен, сформировавших Рок-н-Ролл

До Америки группа добралась лишь в 1982, когда вышла их первая американская пластинка Built For Speed, сборник из двух первых британских (и международных) альбомов Stray Cats, но это уже другая история...
©

Не позволь мне быть неправильно понятым.
Малышка моя, теперь ты меня поймёшь,
Если застанешь меня раздражённым.
Знаешь ведь, никто из живых не может быть вечно хорош?
И когда всё не так, ты видишь одно лишь плохое.

Но я лишь душа, чьи помыслы чисты
О, Бог, не дай мне быть непонятым.

Знаешь, крошка, иногда я так беспечен,
С радостью, которую трудно скрыть.
А потом иногда мне снова кажется, что все, что у меня есть - это тревога.
И тогда ты обязательно увидишь мою другую сторону.

Но я лишь душа, чьи помыслы чисты,
Господи, пожалуйста, не позволь мне быть неправильно понятым.

Если был я слишком резким, я хочу чтоб ты знала:
Я никогда не собирался срываться на тебе.
В жизни есть свои проблемы, и я получаю больше, чем мне полагается.
Но существуют вещи, которые я никогда не сделаю, потому что я люблю тебя.
Девочка, я всего лишь человек.
Разве ты не знаешь, что у меня есть недостатки, как и у всех?

Иногда я нахожусь в одиночестве, сожалея о какой-нибудь глупости, какой-нибудь вещи, которую я совершил.

Но я лишь душа, чьи помыслы чисты
Господи, пожалуйста, не позволь мне быть неправильно понятым.

Не дай мне быть непонятым.
Я так усердно стараюсь,
Так не позволь мне быть неправильно понятым.