Витинари вздохнул. Этот человек, глядевший на него с неприкрытым беспокойством и настолько трепетно относившийся к жизни, что аккуратно вытирал пыль вокруг пауков, – так вот, этот самый человек однажды изобрел устройство, которое метало свинцовые дробины с потрясающей скоростью и силой. Причем Леонард Щеботанский искренне считал, что данное его изобретение весьма пригодится в борьбе с опасными животными. А еще он изобрел машину, способную разрушать сами горы. Очень полезный для горного дела механизм…
Перед патрицием сидел человек, который, прервавшись на чашку чая, мог между делом набросать чертеж инструмента для массового и абсолютного уничтожения людей. С подробным списком пронумерованных деталей. И все это на полях рисунка, изображавшего хрупкую красоту человеческой улыбки. А в ответ на ваш упрек Леонард лишь изумился бы: «Но такое устройство сделает войну совершенно невозможной, понимаете? Потому что никто не посмеет использовать его!»
(Т. Пратчетт. Пятый элефант)

Секс, как он однажды про себя отметил, в некотором роде сродни кулинарии. Люди им увлекаются, периодически покупают книги с замысловатыми рецептами и интересными картинками, иногда, особо проголодавшись, устраивают в своем воображении настоящие банкеты, но в конце дня с удовольствием соглашаются на обычную яичницу с чипсами. А если к этому еще добавить половинку помидора, то ужин считается совсем уж роскошным.
(Т. Пратчетт. Пятый элефант).

up

Спасибо, Граф.

Однажды он просидел в нем, не вставая, почти трое суток в попытке найти разумный ответ на вопрос, почему люди испокон веку неустанно спорят, сколько в небе звезд. Казалось бы, о чем тут спорить? Его самого это никогда не волновало. Зедд считал саму постановку вопроса тривиальной и удивлялся одному: выбору темы непрерывных дискуссий. На третий день раздумий Зедд встал и объявил решение. По его мнению, все дело в том, что вопрос относится к числу тех, по которым любой может высказать свое особое мнение, не боясь оказаться неправым. Ведь верный ответ узнать невозможно и, следовательно, дураки могут не опасаться, что их точку зрения опровергнут и выставят их дураками, каковыми они, безусловно, и являются, раз стремятся продемонстрировать глубину познаний в данной области. (Гудкайнд. Первое правило волшебника).

В феврале стояли такие морозы, что Ежик целыми днями топил печь и все равно но утрам не мог вылезти из постели — так было в доме холодно.
Что же это за наказание? — бормотал Ежик, всовывая лапы в валенки и слезая с постели. — Еще неделю постоят такие морозы — и у меня ни одной дровишки не останется!»
И он зашаркал к печке, отодвинул заслонку и развел огонь.
Огонь весело загудел, и Ёжик стал обдумывать свое бедственное положение.
«В лесу теперь снегу — видимо-невидимо! — думал он.— И все тоненькие елочки занесло. А толстую одному не спилить... Хорошо, кабы Медвежонок наведался: у него и топор острый, и пила есть, и специальные саночки, чтобы дрова возить... Вот пришли бы они с Осли­ком и сказали: «Ежик, у тебя, наверное, дрова кончились? Пойдем напилим и наколем новых!» А я бы их напоил чаем, и мы бы все трое пошли в лес, и тогда бы я ни за что не замерз. А теперь... Медвежонок, наверное, крепко спит и совсем забыл обо мне...»
И Ежику стало так грустно, что он подкинул еще две дровишки и, уже ни о чем не думая, стал смотреть на пламя.
Печь разгорелась, и теперь в доме было тепло, и Ежику уже не верилось, что дровишки могут кончиться и он замерзнет. И он, незамет­но для себя, размечтался...
«Вот, — мечтал Ежик, — кончатся у меня дровишки, и совсем станет холодно, и начну я замерзать... И об этом узнает Слон в зоопарке. Он притворится спящим, а когда сторожа уснут, прибежит в лес, найдет мой домик, всунет хобот в трубу и станет тепло дышать. А я скажу:
«Спасибо, Слон. Мне очень тепло. Пойди теперь погрей Медвежонка — у него, наверное, тоже кончились дрова...» И Слон будет каждую ночь убегать из зоопарка и дышать в трубу мне, Медвежонку и Ослику — и мы не замерзнем!..»
А морозы все лютели и лютели. И действительно, скоро у Ежика совсем кончились дровишки. Он в последний раз хорошо протопил печь, сложил на постель все одеяла, а сверху положил полушубок и валенки. Потом залез под эту гору и стал ждать.
Сначала ему было жарко, а потом, когда печь остыла, стало холодно. И с каждым часом становилось все холоднее.
«С-с-скорее бы п-п-иришел С-с-слон!..» — шептал Ежик, свер­нувшись калачиком под одеялами. Он так замерз, что у него давно уже не попадал зуб на зуб. А Слон все не приходил...
— С-с-слон! — звал Ежик. — Я з-з-замерзаю... П-п-приди, п-п-по-жалуйста, Слон!
Ежик звал Слона три дня и две ночи.
А на третью ночь ему стало так тепло, что он даже сбросил с себя полушубок и валенки.
Это в лес пришла оттепель.
А Ежику казалось, что это огромный добрый Слон ходит меж сосен и дышит ему в трубу.
(Сергей Козлов. Добрый слон)

Мне тебя уже не надо,
Милый – и не оттого что
С первой почтой – не писал.

И не оттого что эти
Строки, писанные с грустью,
Будешь разбирать – смеясь.

(Писанные мной одною –
Одному тебе! – впервые! –
Расколдуешь – не один.)

И не оттого что кудри
До щеки коснутся – мастер
Я сама читать вдвоем! –

И не оттого что вместе
- Над неясностью заглавных! –
Вы вздохнете, наклонясь.

И не оттого что дружно
Веки вдруг смежатся – труден
Почерк,- да к тому – стихи!

Нет, дружочек! – Это проще,
Это пуще, чем досада:

Мне тебя уже не надо –
Оттого что – оттого что –
Мне тебя уже не надо!

3 декабря 1918
(Марина Цветаева)

Прочитала сейчас чудный отрывок в "Книге для таких, как я" Фрая, но нет уже сил это набирать.

Мне на самом-то деле плевать, что ты давно не звонишь.
Я тебя поселила в какой-то вымышленный Париж,
В какой-то шикарный номер с видом на Сен-Мишель -
С кабельным, с барной стойкой, с кофе в постель.

Всё, что я помню – дождь… как в шею дышала, дрожа,
Как говорил «до скорого», а я уже знала «сбежал».
Стояла, как дура, в юбке - по бёдрам текла вода...
И всё говорил «до скорого», а я слышала «навсегда».

Но мне-то теперь без разницы… В том месте моей души,
Где ты выходишь из спальни, из выбеленной тиши,
Где время стоит, как вкопанное, где воздух дрожит, звеня,
Никто тебя не отнимет уже, никто не возьмёт у меня.

И однажды звонят откуда-то (оттуда всегда в ночи),
И спрашивают «знали такого-то?» - (молчи, сердце, молчи!)
И говоришь, мол, глупости, этого не может быть…
Он даже не в этом городе… он должен вот-вот позвонить…

И оплываешь на пол, и думаешь: "Господи, Боже мой!"
И нет никакой Сен-Мишели... и Франции никакой...
(c)
Е.Касьян

Скажешь Умру – сойдёшь за пророка.
Если умрёшь, конечно.
Особенно, если умрёшь до срока,
страшно умрёшь, кромешно.
Никто не скажет Он обезумел ,
но верьте ему, верьте!
Он обещал умереть – и умер.
А нам обещал бессмертье .
(Вера Павлова)

Для уточнения термина:
Измену Онегину с Греминым,
Измену любимому с мужем,
Измену высокому с нужным,
Внутреннему – с поверхностью
Будем называть верностью.
(Вера Павлова)

СТИХИ С ЭПИГРАФОМ

Хочу у моря я спросить,
Для чего оно кипит?
Н.Заболоцкий.
Вопросы к морю

Мир нам дан как чёрный ящик,
Непостижный чемодан.
Нешто вправду настоящий?
Чем набит? И кем нам дан?

Вот чем мучим недоучка:
Как умом его понять -
Параллелепипед с ручкой,
Чтобы в руку можно взять?

Взять - и в ящик на колёсах
Внутрь куба из стекла
Без мучительных вопросов
Нас кривая вывезла.

Я проглочен, как таблетка,
Белой птицею стальной,
И поёт грудная клетка,
Мир оставив под собой.

То не ласточка, не зяблик,-
Плоскость крыльев распластав,
Гордо реет наш кораблик,
Целый мир в себя вобрав.

Можно запросто разбиться,
И, распавшись, самолёт,
Под кусками белой птицы
Труп холодный погребёт.

Можно мирно приземлиться
На любом конце Земли;
Будут площади, темницы,
Треугольные кремли...

Кто однажды дунул-плюнул,-
Белый эллипс подмигнул, -
Кто туда желток засунул
И белком оболокнул?

Сей небесный инкубатор -
В каждом кубике овал -
Что за престидижитатор
Взял - и организовал?..

Кто небесный сей бродяга,
Нищеброд и вагабонд,-
Напрягает тряпку флага,
Выворачивает зонт?..

Рвется к счастью шалый шар:
Пара бродит где-то близко -
Престидижитаторша;
Вагабонджистка.

Как найти нам место, где бы
Человечку жить нельзя,
Пять лучей уставя в Небо,
В Землю пять других вонзя?..

На скрещенье чутких улиц,
Где театр и почтамт,
Чуть носами не столкнулись
Эвкалипт и Элефант.

Где-то в Индии далёкой
Чуткий зыблется тростник,
И душою одинокой
Человечек кривобокий
Оком к облаку приник...

Там колышется чего-то
Близ поверхности земли,
И Незримая Работа
Снаряжает корабли.

Степь да степь; да с пылью пыль;
К праху прах; без инструмента -
Где кончается ковыль -
Нам не видно; Неле, Тиль -
Два Невидимых Агента.

_^_
(с)
И.Лощилов

Рыдая, переспать с утратой
И за ночь породниться с ней.
К утру утрата станет датой,
Днём среди дней,
И будет ревновать, бедняга,
И не без повода, боюсь,
К другой утрате, с коей лягу
И породнюсь.
(Вера Павлова)

О страхах.
У одной девочки было много очень дорогих платьев. И она постоянно боялась их испачкать, порвать и испортить.
А у другой девочки было только одно платье, старое и дешёвое. И она тоже очень боялась его испачкать, порвать и испортить.
Вот и получается: при разных вводных данных, страх всё равно одинаковый.


Одному мальчику его папа говорил: «Будешь плохо себя вести, тебя заберёт бабай!»
Мальчик боялся и вёл себя хорошо.
Другому мальчику его папа говорил то же самое. Мальчик боялся, но по-прежнему вёл себя плохо.
Вот и получается: при одинаковых вводных данных, результат всё равно разный.


Один дяденька всю жизнь воровал. И очень боялся, что однажды проколется где-то, и его посадят.
А другой дяденька всю жизнь был честным человеком. Но тоже боялся, что где-то проколется, и его посадят.
Вот и получается: что есть страхи, которые ни от чего не зависят.


Одна тётенька очень боялась растолстеть. А когда всё-таки растолстела, перестала бояться и зажила счастливо.
А другая тётенька тоже боялась растолстеть. И не толстела. Она сидела на диетах и продолжала бояться. У неё от страха даже гастрит начался.
Вот и получается: иногда лучше тому, с кем страшное уже случилось. (Елена Касьян)

* * *
Американец, открывший во мне
столько америк,
ты бы открыл мне, хотя бы во сне,
где он, твой берег, -
как же мы встретимся? Праздный вопрос! –
В час, на Арбате.
Я состою на две трети из слёз.
Мне их не хватит.
(Вера Павлова)

* * *
Пропасть между нами
самыми большими словами
заделываю. Бесполезно:
бездна.
(Вера Павлова)

Всё так просто - уму непостижимо! Люди делятся не на умных и глупых, не на худых и толстых, не на чёрных и белых. Даже не на мужчин и женщин. А на тех, кто сам выбирает, в каком из снов проснуться, и тех, кто просыпается где придётся. Вторых, ясен пень, больше. (Макс Фрай. Книга для таких, как я)

Вот мы и собрали
puzzle из двух деталей!
(с)
В.Павлова

Он перелистывает меня, пролистывает, откладывает на потом.
У него дела, календарь вперед на тысячу лет забит.
Я говорю себе: забудь, - дурью маясь, как животом,
Я многое говорю себе, - напоминаю, чтоб не забыть.
Я напоминаю себе животное, живущее в темноте,
Болеющее от холода, блюющее от жары,
Я напоминаю себе, что не бывает такой игры,
В которой правила справедливы в своей простоте.
Вот возьмем, например, те же прятки,
Все разбегаются, только сверкают пятки,
А я одна стою посреди двора -
Ду-ра.
Или возьмем, например, кино - хлопушка, мотор, итак...
Я оборачиваюсь по команде, но молчу, молчу.
Не потому, что я разговаривать не хочу,
А потому, что все понятно и так.
А мне кричат: давай, говори, ведь это игра, игра.
Но я молчу, потому что ду-ра.
Или, наоборот, - давайте представим наоборот:
Мне кричат: замолчи, закрой, наконец, свой рот!..
Но я говорю, говорю, потому что в груди дыра.
Ду-ра.
И вот я сижу и пишу в потрепанную тетрадь
Правила, по которым согласна буду играть:
Чтобы всегда весна от Курил до Анд,
Или, по крайней мере, осень - золото, серебро.
И в конце обязательно хэппи-энд
И всепобеждающее добро.
Он перелистывает, пролистывает, как просроченные счета.
Господи, - говорит, - ты еще глупей, чем я думал.
Ну и ладно, мне все равно, пусть я дура.
Главное - ты прочитал.
(Ольга Родионова)

женщина утром сама себе не равна
утром зима, даже когда весна
переступая по кафелю в темноте
не зажигает - силы уже не те

медленно в столбик в ванной течет вода
зеркало цвета льда

утром зеленых глаз не сияет ах
утром не раной рот - узелком в снегах
утром до первой мальборо голос - мел
волосы - серый мех

раз-два-вдох-выдох, господи, почему
зеркало в полный рост в прихожей покажет тьму
тьма твою мать, и это способно жить?
все, что тогда стояло, давно лежит.

ляжки еще ничего, а вот с грудью беда -
нежным торчком не встанет уже никогда
только осанка - прикройся, - господи, это я,
дура твоя.

голое освещенье, тени темная лесть -
ладно, сколько мне лет, а я еще здесь и здесь -
девочки нервно курят, сразу вторая, стоп
в нашем возрасте это гроб

в нашем возрасте, оля, оля, вовремя спать.
в детстве во сколько? - вот и во столько, мать
твою мать
это вот что у меня с лицом, с телом, с глазами, ртом?
ладно, это потом.

и надеваешь чулки, надеваешь чулки, надеваешь чулки
кольца нейдут с руки, хоть посуду мыть не с руки,
свет и тени, глаза и рот - нежность еще жива -
вот и вот.
просто иногда по утрам кружится голова,
но это, в общем, не в счет.

просто, оля, такая жаль, что в зеркалах, ага,
не отражается, кто отражал время-врага,
тело рожало, млекопитало, млечным своим путем
тело летело, тело давало, а потом...

ты надеваешь белье кожуру лепестки листву
ты говоришь себе: я не умру, я еще ах живу,
ходишь вечером вся в цвету
носишь цветок во рту
и глаза твои, падающие в темноту...

в переходе от вечера до постели день постыл.
господи, мы себя не простили, а ты нас опять простил.
господи, что мы за дети, нас так легко задеть...
дай же еще немного на свете -
здесь и здесь.
(Ольга Родионова)

Про секс.
Одна девочка была уверена, что детей находят в капусте.
А другая девочка была уверена, что детей покупают в магазине.
А третья девочка была уверена, что детей приносит аист.
Вот и получается: что бы девочкам ни врали, а рожать всё равно придётся.


Один мальчик хвастался друзьям, что переспал с самой красивой старшеклассницей.
А другой мальчик хвастался, что целых пять раз переспал с самой красивой старшеклассницей.
А третий мальчик хвастался, что переспал, вообще, со всеми старшеклассницами из их школы.
Вот и получается: в этом смысле дяденьки – вечные мальчики.


Одна тётенька не легла с мужчиной в постель, потому что совсем его не любила.
А другая тётенька не легла с мужчиной в постель, потому что хотела его подразнить.
А третья тётенька не легла с мужчиной в постель, потому что забыла побрить ноги.
Вот и получается: никогда не знаешь, по какой причине тебе отказали.


Один дяденька считал, что чем моложе его партнёрши, тем больше удовольствия он получит.
А другой дяденька считал, что чем опытней его партнёрши, тем больше удовольствия он получит.
А третий дяденька считал, что чем разнообразней его партнёрши, тем больше удовольствия он получит.
Вот и получается: время идёт, а дяденьки всё выдумывают разную фигню.
(Елена Касьян)

Про обиды.
Одного мальчика спросили: «Ты что, совсем тупой?» - и мальчик сильно обиделся.
Другого мальчика спросили: «Ты что, очень умный?» - и он тоже обиделся.
Третьего мальчика спросили: «Ты что, тут самый крутой?» - и он обиделся.
Вот и получается: ничего уж и спросить нельзя, чтобы не обидеть.


Одна девочка хотела новую куклу. Но мама не подарила. Девочка пошла и разбила мамину вазу.
Другая девочка хотела много мороженого. Но мама не разрешила. Девочка пошла и порезала мамину юбку.
Третья девочка хотела большой велосипед, но мама не купила. Девочка села и заплакала.
Вот и получается: сублимация – хорошо, а плакать дешевле.


Один дяденька очень любил выпить - и обижался, когда его называли алкоголиком.
А другой дяденька очень любил сходить налево – и обижался, когда его называли бабником.
А третий дяденька любил прихвастнуть, о чём бы ни говорил, - и обижался, когда его называли треплом.
Вот и получается: если называть вещи своими именами, всегда кто-нибудь обидится.


Одной тётеньке говорили, что у неё хоть и большие сиськи, но кривые ноги. Она обижалась.
Другой тётеньке говорили, что у неё красивые глаза, но толстый зад. Она обижалась.
А третьей говорили, что она очень красивая. Она была счастлива и не обижалась. Но все тётеньки знали, что она дура.
Вот и получается: если ты умная, но обиженная, то лучше б ты была счастливой дурой.
(Елена Касьян)

В моей колоночке про детлит на OpernSpace - текст про "Книгу о любви" Перниллы Стаффельт. Она очень хорошая, с отличным переводом и вообще.

«Влюбиться = витать в розовых облаках, сшибать разные предметы и спотыкаться о собак». Вот теперь все становится на место. Спотыкаться о собак! Сколько всего было сказано о любви, сколько было попыток дать определение этому состоянию и однозначно описать его отличие от других состояний, и никто не додумался до такого простого дифференциального симптома.
(http://snorapp.livejournal.com/807119.html
Линор Горалик)

Про любовь.
Один мальчик влюбился в свою воспитательницу и хотел на ней жениться. Он страдал, но потом вырос и совсем о ней забыл.
А другой мальчик влюбился в известную западную фотомодель. Он страдал, но потом вырос и женился на Люське из соседнего подъезда.
Вот и получается: любовь зла, но мальчики вырастают.


Одна девочка очень любила своего попугайчика. Она учила его разговаривать, тискала и хвасталась подружкам. Но попугайчик умер от голода.
А другая девочка не любила своего попугайчика. Она насыпала ему корм и уходила гулять. Но попугайчик прекрасно себя чувствовал.
Вот и получается: люби - не люби, а кормить не забывай.


Один дяденька любил свою секретаршу больше, чем свою жену.
А другой дяденька любил свою жену больше, чем секретаршу.
А третий дяденька, вообще, не имел секретарши. Поэтому он любил то свою жену, то кого попало.
Вот и получается: неважно, кого дяденька любит больше, важно, чтобы у него был выбор.


Одна тётенька вышла замуж по любви, но ей вечно не хватало денег и красивой жизни.
А другая тётенька вышла замуж по расчёту, и ей вечно не хватало понимания и чувств.
А третья тётенька, вообще, не вышла замуж. И тихонько завидовала первой и второй.
Вот и получается: есть любовь – нет любви, а тётенькам вечно чего-то не хватает.
(Елена Касьян)