Наверное, я экзбиционистка.
Не могу просто открыть Ворд и вылить туда свою тоску. Не могу. Мне нужен слушатель. Ну а за неимением - читатель.
А здесь... А здесь, мне надеется, вы привыкли к моим чудачествам. Поэтому я здесь. Потоскую. Как всегда - в стихах.

Только всего у меня и было что простая роза
да три вулкана ростом мне по колено,
и то один из них потух и, может быть,
навсегда... какой же я после этого принц...

Антуан де Сент-Экзюпери Маленький принц

Самое сложное - начать. С чего начать... Странно, но почему-то в качестве начала больше всего подходит конец.
Конец... Весь день сижу и пытаюсь составить себя из кусочков. Что со мной? Не спрашивай...

… и не спрашивай, что со мной. Просто мне хочется выжить
и дожить до заветного «позже, когда-нибудь позже»…
И, не спрашивай, что… Просто воздух вокруг меня выжжен
ожиданием осени, просто наш глобус исхожен
как детсадовский дворик – пустыни не больше песочниц,
океаны – размером с ладошку…ну, может быть, с лужу -
всё равно не уплыть. Собираю себя по кусочкам –
то как паззл, то как вазу разбитую. Если не слушать,
как при каждом движеньи под рёбрами звякает что-то –
то почти и не больно. Терпимо. Чуть-чуть безголосо,
но вполне безопасно. Молчаньем заполнить пустоты
тишины – и дожить до… Ты только не спрашивай, что со...

Что со мной.... Ведь все очень просто. В этом августе я живу (живу ли?) без тебя...

Как холодны стали ночи,
Ночи стали длинней.
Что-то нам август пророчит-
Стон затяжных дождей,

Выбивших на клавикордах,
Полосы горьких слез-
Грустные сердца аккорды.
Россыпь холодных звезд

Прячется в сизом тумане,
Бегло о лете скорбя...
Мелким осколком в кармане
Август, но без тебя.

...без тебя. Без тебя мне холодно. А вчера было душно. Не могу понять, в каком огне горю, в какую клетку заперта, в какой аквариум....

В аквариум августа падают капли хандры.
Рисуя круги на поверхности неба, чертежник
зевает. Мне душно. Жара, прорастая сквозь кожу,
становится жабрами. Полночь. Созвездие рыб
плывет, осторожно глотая сиреневый смог,
над городом всех городов. Разноцветные блёсны
неоновых вывесок тонут в тумане. Колёса
скользят по асфальту, и, кажется, даже само
предчувствие слёз притаилось, как сонный налим,
под сердцем, и слушает реку, в которую кто-то
вошел, не боясь ни теченья, ни водоворотов…
Ещё одно лето уверенно лепит нули
на ценник такой неожиданной близости тех,
кого я полжизни искала в иных водоемах.
Аквариум августа. Тишь. Полуночная дрёма
вздыхает о прошлом, даря пустоту – пустоте.

...пустота. Какое же это всеобъемлющее слово - пустота! Пустота - вокруг меня. Вокруг меня - ни-чего. Люди, врачи вокруг кажутся таким зыбкими, такими зябкими... Все плывет и рвсплывается. И зачем?.. Пустота вокруг меня. Я уже и не знаю, зачем я, где я... Чего хочу, кого желаю.... Ведь тебя здесь не найти... Пустота.

… о, нет, не пустота… скорей, вода,
что никогда не ищет виноватых
и принимает всех, не упрекнув,
не помня зла, не чувствуя стыда,
не зная страха. Твоего следа
здесь не найти… лишь звук, солоноватый
на языке – «никем» - пошел ко дну…
Она не знала, что тебе отдать –
Вода – всегда вода. Не удержать,
Не опереться. Гладил как котенка,
Молчал. Не отражался…

Не отражался... Нет, ты отражался. Во мне. Внутри меня. Но не иначе. Я в тебе никогда не отражалась. Я была у тебя, но тебя никогда не было у меня. Черт! Ведь так хочется вспомнить хоть что-нибудь! Хоть что-нибудь теплое... Мне так нужна.... Утешь меня, прошепчи, возьми меня за руку...

Возьми меня за руку, ладно?
Скажи мне, что все будет славно,
Что будем на улице главной,
Не-знаю-какого города
Пить кофе с кексом по-скорому.
Что руку мою у ворота
Накроешь теплом ладони,
И пульс мой в твоем утонет.
Что в шумном людском содоме
Не будем считать потери
Мгновений этой недели...
Скажи мне... Я не поверю.

....не поверю. Но как хочется обмануться! И как обмануться... Иначе все вспомнить, по-своему. Вспомнить июнь, самый легкий июнь. Когда мы были... когда ты был. Мой...

Мой застенчивый принц, зачарованный странник, застигнутый
в это утро врасплох двойниками из сотен витрин,
не бросай свой несбыточный город мечты, дорасти во мне
до чего-нибудь вечного – помнишь, ты сам говорил –

зеркала – зеркалами, но правды не скажет и зеркало,
бесполезно на стекла пенять, коли души кривы.
Вытри слёзы, мой милый - с дрожащей душой, исковерканной
отраженьями снов, ты сумеешь остаться живым,

заболеть долгожданным июнем, напиться из рук моих
ожидания встречи с немыслимым счастьем и стать
самой светлой бессонницей. Ветренно - нежное, глупое,
наше чудо уже родилось и читает с листа

земляничные ноты земных ароматов, любуется
незабудкой, пушистой травинкой, бездонной рекой
в облаках твоих глаз… Мой любимый, мы сбудемся, сбудемся
в этом странном июне – беспечном, случайном, таком,

о котором молчат зеркала…

Зеркала молчат. А я не могу! Я помню! как ждала тебя... В надежде, в тревоге - вернешься ли ты... И тогда... Февраль. Холодный иль теплый - узнать не пришлось. Узнала тебя. Узнала я жизнь. Еще один способ...

Еще один способ извечных вечерних молитв
богам зазеркалья - сквозь трещинку на амальгаме
пролить свою веру в пустячность всего, что болит
и стонет в тебе моим голосом, плачет снегами

бездумной зимы, серебристой лисицы – сестры
земных отражений коротенькой линии жизни
того, кто однажды узнал, как опасно остры
блестящие грани грядущего счастья… Приснись и

еще один раз промелькни за недвижностью век,
продлись, прокрадись, прозвучи как седеющий шепот
февральского ветра, пробейся на свет, как побег
волшебной травы- оберега – и выживи. Что бы

потом ни случилось – за самым холодным стеклом,
за тысячей дымных теней и ночных силуэтов
тебя будет ждать моя нежность, любовь и тепло,
а не миражи отражений… ты помнишь об этом?

Ты помнишь об этом? Как писал мне каждый день? Что же сейчас? Почему ты молчишь? Не надо, не говори, я все ощущаю.... Папка "Входящие". Юкки. Собака.... Ноль. Тишина.

Я не знаю того языка, на котором ты пишешь мне между строчек,
Я, наверно, всю долгую прошлую жизнь жила не по тем законам,
И рука не дрожит, и у пластика кнопок, увы, идеальный почерк,
И не время нам думать о времени… Ночь. Валидол. Нажимаю сонно
В сотый раз на «Входящие»…

И глядя на список, я ощущаю: Что-то во мне завелось.

что-то
во мне завелось
щемящее
почти такое же по ощущению
как надпись:
В вашем почтовом ящике
нет непрочитанных сообщений

что-то похожее на небрежную
роспись на чеке или квитанции
что-то не бережное
но нежное
что-то щенячье
и мне остаться бы
где-нибудь между Caps Lock и Enter
где-нибудь между Escape и полночью
но что-то тянет к тебе за ленточку
жаркое
светлое
н_е_т_е_л_е_ф_о_н_н_о_е


Нет! невозможно гадать, с какой интонацией ты это написал! Невыносимо даже думать, что это значит - уже ничего....
Но голос... твой голос скозь такое расстоянье... расставанье...


На стёклах бесконечных расставаний
черчу восьмерки пальцем безымянным.
Настало время говорить словами,
менять твой свет на ветры и туманы

чужих границ – и вот уже полмира -
от нас до нас (храни же нас, Всевышний,
не дай нам разувериться, помилуй,
веди…) Мне страшно оказаться лишней,

когда настанет время телефонов…
(опять восьмерка - код междугородний) –
мой оберег от горечи перронной.
(бесполый
робот
пробормочет
сонно –

н-е-п-р-а-в-и-л-ь-н-о-н-а-б-р-а-н-н-о-м-е-р…)

Все выдохлась.Запал прошел. Всем спасибо, все свободны. Надеюсь, еще увидимся. Хотя трудно возращаться к никому. Но я постараюсь остаться.с Вами, с собой... Не скучайте.

С этим - делайте, что хотите. Только не врите.
И опять Мы не здесь – ни во время, ни до и ни после.
(Остаюсь, оставаясь. Нет сил уходить, уходя.)
Не завидуй тому, кто останется рядом. Быть возле -
Это вовсе не «вместе»… За мною печально следят

Те, что были когда-то крылатыми, но сохранили
Только память и верность безвольно-больному «прости»…
Тишина. Не покой, но молчание пепла и пыли
Половинок вселенной. И хочется перекрестить

Каждый угол твоей фотографии – только забыты
Все слова и молитвы – и снова молчит адресат…
(Полоса невезения. Плач над разбитым корытом.
В перестуке колёс - голоса. Голоса. Голоса.)

Говори мне хоть что-нибудь. Я постараюсь услышать
И понять, и однажды воскреснуть, и, может быть, спеть
О тебе – настоящем, во мне остающемся. Ты же
Не забыл наши вещие сны? Уходя по тропе

Осторожных прощаний, отчаянно веря в удачу,
Отдавая долги, обрывая то слово, то вздох
Облегчения – знай, Мы – навечно. И больше не плачь, и
Постарайся не врать. Ни во время, ни после, ни до.

Да вы философ!

За 20 дней много всякого накопилось, поэтому не могу достаточно внимания уделить всему топику, но вот

Облегчения – знай, Мы – навечно. И больше не плачь, и
Постарайся не врать. Ни во время, ни после, ни до.

мне понравилось. Действительно, врать не стоит ни во время облегчения, ни до, ни после...

+++во время облегчения+++

:))

И снова тоска меня омывает, и снова .... и снова, и снова.
Тоска по прошло-невозвратно-необъятному.
Так и хочется прошептать, прокричать, простонать. Сквозь все моря и океаны, сквозь все ветра, чрез все времена....
Я буду любить тебя! Я буду...

буду любить тебя пражски-пражски
витражно - насквозь и насквозь куражно.
бумажно. прозрачно и штатски-блядски
кусаясь на карловом - клецки-ласки
без нежных женских протяжных гласных
а после шептаться как с детским сердцем
как с богом - с беззвучным бокалом богемским
в нем слышать - что немец назвал бы schmerz"ем,
а русский- смертью. И так по-женски -
о господи, больше терпеть нет мочи!
до раны сквозной дотерев бок гончей
и к ночи делаясь резче, звонче,
тоньше - шептать тебе желчно-жальче
"средневеково-невлюбчив мальчик
Брунцвик". Выше ластясь кошачье
невиннее становясь, невзрачней,
незрячей - кутаясь, как в рубашку -
в тебя - я люблю тебя пражски-пражски.

буду любить тебя венски-венски -
стеклярус, перья, жабо. разденься.
с тобой - на крест, без тебя - повесся.
на каждый взгляд отвечаю резью
голодной. Видишь - брезгливый месяц
в брюзгливом кофе с румяной брётхен -
живородяще рефлексно-рвотно
как если б я зачала - но что-то
мешает. любила. была животным.
вгрызалась злобно как в цветчкенкрампус -
все выше. выше. последний ярус.
сейчас сломаюсь. сейчас расплачусь
а за порогом начнется август -
застрявший в горле имперской втулкой
во мне старинной резной шкатулкой
застывшей музыкой гулко гулко
и пылко - до Штрауса и до вальса.
не золушничай на балу останься
со мною на ночь - смешной и резкий
Щелкунчик. люблю тебя венски-венски

буду любить тебя венециански
горстью бисера - атаманской
княжной выбрасываюсь и пьяно
смеюсь - как стеклянная как мурано.
я отражаюсь в тебе отражаюсь
тысячами цветных мозаик
в воде - я большая уже, большая! -
и ноги раздвинула, как чужая
себе. ненавижу жалость!
ты мечешься-нервничаешь. я устала.
прячемся - что нам осталось?

ты панталоне а я баутта
ты баутта я коломбина
я коломбина ты панталоне
ты растерян а я в миноре
дело конечно же близится к ссоре
мы не более чем герои
переколпачена половина
шутов в ожидании чуда.
любовь к трем апельсинам
и некой анечке. снов и слова
праведник казанова! -
или я путаю с доном Жуаном?
феи кофе кентавры фавны
я не уверена в своей роли.
явление гратароля
падение гоцци - пусти согреться
старое глупое сердце
годы гондолы каналы качели
небо беру в свирели

сломай меня, глупенький! - хрупко, мелко -
смотри, я кукольная - подделка
под настоящую. кракелажем
исчерканная. флердоранжем
засыпанная и даже
спокойная - словно в сказке.
я надеваю маску -
ласково исчезаю венециански.

Но не сов-па-да-ем! Сов-сем_не_сов-па-да-ем. Не совпадают наши ладони, не совпадают наши закаты, не совпадают наши рассветы, не совпадают наши эпохи, не совпадают наши слова...


Если хочешь, я буду слетать в твои руки пугливой синицей
журавлём-оригами за окнами стылыми вечером встречусь,
оставляя бумажные крылья клочками записок на почте храниться.
…Отпечаток ладони на мокром стекле ожиданием чуда отмечен…

Мне закатное марево щёки окрасит румяным смущением – в пятна!
Я приближусь к тебе, нарушая границы, вторгаясь в пространство,
территорию личного: чуть дискомфортно, а после – заметишь - приятно.
…Опьяняюще-легкая поступь, повыше – и к звездам, закружим их в танце…

Я впитаю тебя, словно бархат – вино, надышавшись словами, как дымом:
"Оставайся со мной самым долгим из снов – до восхода…" – опять забываю
то, что нервы растянуты на километры бесчувственных трасс, –еду мимо,
пригвожденная рядом фонарных столбов к расстояниям.
Не совпадают
наши рассветы.

н_е_т_е_л_е_ф_о_н_н_о_е - это Ваше? Я дано уже в интернете на это стихотворение наткнулась, и просто заблела им:)

Нет, не мое. Я вообще стихи пишу только с большого не-счастья.
Автор этого стиша сейчас известна как Песочные часы. Прочитать можно здесь.
Извиняюсь, что ввела в заблуждение, но в связи с не столь давним вырезаниям моего топика за рекламу-неизвестно-чего, впредь никаких ссылок решила не делать.

=( Только сейчас поняла, что неправильно оформила ссылку. Вот здесь стоят Песочные часы.

Иди ко мне... ближе... безутешный любимый....
Который как ветер, ускользает сквозь пальцы... Но странно - летать, не умевший.

И вязкий рассвет, принимающий странные позы,
и вялый закат – ненакрашенная Коломбина,
и ты, ненавидимый за неумение ползать
и за нежеланье летать – безутешно любимый,

и прочее – сны, отрезвленья, разбитые чашки
сомнений и страхов - на счастье, конечно, на счастье,-
и внутренний голос, сто раз «караул!» прокричавший
и сорванный - к черту – всё к лучшему! Время стучаться

в закрытые ставни – и пусть нам никто не откроет,
процесс в этом случае много важней результата –
настала эпоха героев - бескрылых героев,
героев-шутов. Хохочи и танцуй на остатках

вчерашнего неба – нам выдадут новое небо!-
смотри – облака, как подушки из пуха и перьев,
взрываются и, разлетаясь, становятся снегом –
смешно и щекотно… Танцуй, мне так нужно поверить

в своё несусветное неодиночество… воздух
горит под ногами… хороший мой, что же ты плачешь?
Иди ко мне… ближе… мы скоро научимся ползать,
А дальше… а, знаешь, и правда, неважно, что дальше…

- Я здесь...
Войди и останься...
Но ты лишь сверкаешь глазами, трясешь головой.... и вновь исчезаешь.
Ок. Сансара. Сам с собой.


Безмысленно прожитый вечер свалился тапочком
с ноги бестолкового дня.
It’s OK.
Сансара.
Дыша фиолетовым светом,
взлетает бабочка
с обложки рассказов Хулио Кортасара.

Давай поиграем в «однажды».
Войди, негаданно
на картах Таро,
подари себе невозможность
прожить осторожным прохожим,
в моё закатно –
рассветное марево вылей своё «я тоже
хочу»… я почувствую.
То, что случится после,
давно предначертано –
воздух расчерчен нежным
шуршанием
бархатных
крыльев – иди по воздуху.
Войди и останься.
«Я здесь...»
«Это ты?»
«Конечно.»…

Спасибо:) Это не реклама, а выпрошеная ссылка:)
А я на том же сайте живу иногда:)

Вот уже не спешу, не бегу и не маюсь. Но ты бьешься у меня внутри, течешь по венам, по каплям памяти.... И ярость впивается в мои ногти. Сквозь сведенные челюсти - "ты тоже"...


Моя способность говорить обратно-пропорциональна
Бескрайней мощности торнадо с чарующим названьем "ТЫ".
Ты бьешься у меня внутри, горишь закрученной спиралью,
И рассыпаешься каскадом - не звуков, жгучей немоты.

Послушные слова дурят, приобретают очертанья,
Температуру, вкус и запах, скользят по коже, жгут глаза,
Преобразуются в разряд животной дрожи, нарастая,
Взрываются в височных залпах.. Но не дают себя сказать.

Смотри - вот это было мной, рациональной и надменной.
Я обнаженно-распростёрта - по ветру волен разнести,
Заставь вибрировать струной и распусти меня по венам
Звучанием твоих аккордов. Забыв приличия и стыд,

Сменю непостоянство слов на трепет пальцев осторожных,
Исторгну звук, на рык похожий:"Люблю тебя.." и пеленой
Я разолью свое тепло в твоих глазах, еще тревожных...
Но выдерну тебя из кожи, как это сделал ты со мной.

далеко в сухих песках залегла змея-тоска,
изнывает от нее сердце бедное твое
на асфальте в городах и под липами в садах,
и под пальмами в Раях, в незнакомых мне краях

а моя живет в лесу, у лисицы на носу,
обступает лес стеной, не вернуться в город мой
темной ночью, светлым днем каждый плачет о своем,
и сочится глаз слезой - карий, черный, голубой

Мне кажется, не-любовь - отнюдь не деструктивное чувство. Все время хочется что-то творить, создавать, наполнять пустоту.... И я творю, наполняю, но вот.... губы все так же синие.... искусаны.
...18
а) отрубить бы мне голову – а она с тобой говорит, захлебывается
как будто бы не чужая тебе, как будто твоя любовница.

б)
любовница. бабочка-капустница.
в полупрозрачное тело кутаюсь,
словно в реку.
вся серебряная
и такая хрупкая -
светящаяся пудра -
жасминовая пыльца.
любовница.
бабочка-капустница,
насаженная на булавку.

19
косточки-хрящички шеи перебираю четками
медленно ощупываю – ищу самую хрупкую
люди шарахаются: чокнутая, говорят, чумная, черная,
ласково улыбаются, смотрят в сторону.

а у меня от холода синие-синие губы.

И тихо, и странно: клубок да стакан. Гранатовый сок и зеленая пряжа. И молча смотрю в тишину.

Стакан гранатового сока,
Внутри луна – лимон рубиновый.
Глоток. И слышно хорошо, как
Чуть вяжет нёбо – «нелюбимая»…

Брожу по тающим дорожкам,
Повсюду слякоть разлилась, а я
Забыла зонт. Наш сад заброшен.
«Разлюбле…» – Непроизносимое!