Зачем живу я? Не пойму. Ожиданье - чужая игра, и играть я совсем не люблю. Но все же... Следы лунной пыли... у меня на пороге.
Он понимает, что существует
только в коротких переездах
от станции к станции.
Каждый вокзал клинической смертью
прерывает линию жизни,
протянувшуюся железнодорожными рельсами
с востока на запад
c юга на север
сверху вниз
во всех направлениях
и
всегда навстречу
неизвестному городу,
где можно жить, стоя на месте,
не боясь задохнуться
в испарениях застоявшихся чувств,
и где она ожидает его.
По утрам выходит из дома,
оставляя
открытыми – двери
зажженной – сигарету
закипающим – чайник.
И каждый,
кто встретился с ним в дороге,
кто знает хоть что-то о нем,
может остаться здесь на день,
или на целую жизнь,
пока она бродит по мёртвым перронам,
встречая пустые поезда,
чтобы за бельмами пожелтевших занавесок
случайно увидеть
его
и подать знак…
Когда она проводит день в новый рейс
и помашет вслед
алым полотном заката,
ночь завяжет узлом все пути
и зажжёт обманные маяки звёзд,
сбивая с толку уставшего машиниста
поезда в который он сел,
чтобы ехать в город,
а едет – в небо.
В это время она приходит домой
закрывает – дверь
докуривает – сигарету
допивает – чай
хоронит в памяти тех,
кто в ожидании их возвращения умер.
[они думали,
что ждать придётся день,
а оказалось – целую жизнь].
Густую тишину одиночества
разбавляет звук крови,
несущейся по её артериям
и грохочущей
в такт
с поездом,
который скользит по Млечному пути
и увозит его всё дальше.
Ей уже давно пора умереть,
но она знает,
что завтра
поезд со следами лунной пыли на колёсах
может остановиться на перроне.
Чтобы за мутным стеклом
увидеть его
и подать знак,
она будет жить.
Он понимает, что существует
только в коротких переездах
от станции к станции.
Каждый вокзал клинической смертью
прерывает линию жизни,
протянувшуюся железнодорожными рельсами
с востока на запад
c юга на север
сверху вниз
во всех направлениях
и
всегда навстречу
неизвестному городу,
где можно жить, стоя на месте,
не боясь задохнуться
в испарениях застоявшихся чувств,
и где она ожидает его.
По утрам выходит из дома,
оставляя
открытыми – двери
зажженной – сигарету
закипающим – чайник.
И каждый,
кто встретился с ним в дороге,
кто знает хоть что-то о нем,
может остаться здесь на день,
или на целую жизнь,
пока она бродит по мёртвым перронам,
встречая пустые поезда,
чтобы за бельмами пожелтевших занавесок
случайно увидеть
его
и подать знак…
Когда она проводит день в новый рейс
и помашет вслед
алым полотном заката,
ночь завяжет узлом все пути
и зажжёт обманные маяки звёзд,
сбивая с толку уставшего машиниста
поезда в который он сел,
чтобы ехать в город,
а едет – в небо.
В это время она приходит домой
закрывает – дверь
докуривает – сигарету
допивает – чай
хоронит в памяти тех,
кто в ожидании их возвращения умер.
[они думали,
что ждать придётся день,
а оказалось – целую жизнь].
Густую тишину одиночества
разбавляет звук крови,
несущейся по её артериям
и грохочущей
в такт
с поездом,
который скользит по Млечному пути
и увозит его всё дальше.
Ей уже давно пора умереть,
но она знает,
что завтра
поезд со следами лунной пыли на колёсах
может остановиться на перроне.
Чтобы за мутным стеклом
увидеть его
и подать знак,
она будет жить.
Беда неприходит одна.
А встретишь одну на пути-
Они не отпустят тебя.
Пощады у них не проси...
Не знаю как это сказать..
Беда не приходит одна.
Не стану любовь я хранить-
Она умирает тогда...
Я видел любовь иногда,
Не надо меня теребить...
Беда не приходит одна.
За все в жизни надо платить...
Нельзя пресказать ничего,
Но знаю, и знал я всегда -
Держи свои мысли в себе.
Беда не приходит одна...
А встретишь одну на пути-
Они не отпустят тебя.
Пощады у них не проси...
Не знаю как это сказать..
Беда не приходит одна.
Не стану любовь я хранить-
Она умирает тогда...
Я видел любовь иногда,
Не надо меня теребить...
Беда не приходит одна.
За все в жизни надо платить...
Нельзя пресказать ничего,
Но знаю, и знал я всегда -
Держи свои мысли в себе.
Беда не приходит одна...
No comments...
превозмогая
бессловесность
изгоем
из воздушных замков
благодаришь Ее
за честность
и
как самец
желаешь самку
перекрывая
хриплым стоном
боль ампутации
зеницы
так
шваркнешь оземь
телефоном
чтоб на мгновенье
отключиться
и возвращаясь
в мир отточий
из бывших слов
звучаньем дальним
ты скажешь Ей
спокойной ночи
и повторишь
что все нормально
превозмогая
бессловесность
изгоем
из воздушных замков
благодаришь Ее
за честность
и
как самец
желаешь самку
перекрывая
хриплым стоном
боль ампутации
зеницы
так
шваркнешь оземь
телефоном
чтоб на мгновенье
отключиться
и возвращаясь
в мир отточий
из бывших слов
звучаньем дальним
ты скажешь Ей
спокойной ночи
и повторишь
что все нормально
Я сегодня больна и пьяна. Не вином, не болезнью, но тоской и обидой....
- ..., они предают. Всегда. Это закон.
- Мне по п.5, я привык изначально доверять человеку.
- Я тебя предупредила.
(из диалога)
***
сегодня ночью я полюбил боль.
только поэтому - до сих пор жив.
от трех, пусть и неподвижных шаров карамболь
как ни старайся - не положить
в лузу. меня не до дна убило твое "прощай".
я невесомей, ненужней капли для океана.
кружение заварки...медленно остывающий чай.
и ты не ближе сверхновой в созвездии Альдебарана.
с сухим треском облетают листочки календаря.
почему-то слишком уж долго сменяет неделю неделя.
что не случись - к лучшему...так надо? не зря?
ты. я. в разных экстремумах. совершенно отдельно.
сказка кончилась. феи сдохли. вырублен заповедный лес.
пульс постоянный - шестьдесят затяжек в минуту.
жесткий ластик скругляет углы, лечит саднящий порез.
я, как мудрая сова растоптанного гнезда, принимаю цикуту.
здесь не тир - не калечь самодвижущиеся мишени.
полет нормальный. по приборам. с четырнадцатого. татуажа
твоего голоса. не видеть. память. сжечь. самовнушения.
разбиться, не выдержав мастерского эпатажа.
предают всегда. неожиданно. и мне удивленно -
растерянно...зачем?...закон...уставший от сентября.
образы. звуки. письма. самоубийственно - моно-
пенисуально. отплакать. привыкнуть. и больше не доверять.
"...я говорю с другими а сам плохо соображаю, что говорю, смотрю на них, и не вижу...но это отвлекает, помагает забыться...и на миг забываешь, зачем это все...и вдруг покажется, что ничего страшного нет, что продолжается жизнь, что я смогу без тебя...
а потом вдруг накатывает черное, ледяное, страшное......"
- ..., они предают. Всегда. Это закон.
- Мне по п.5, я привык изначально доверять человеку.
- Я тебя предупредила.
(из диалога)
***
сегодня ночью я полюбил боль.
только поэтому - до сих пор жив.
от трех, пусть и неподвижных шаров карамболь
как ни старайся - не положить
в лузу. меня не до дна убило твое "прощай".
я невесомей, ненужней капли для океана.
кружение заварки...медленно остывающий чай.
и ты не ближе сверхновой в созвездии Альдебарана.
с сухим треском облетают листочки календаря.
почему-то слишком уж долго сменяет неделю неделя.
что не случись - к лучшему...так надо? не зря?
ты. я. в разных экстремумах. совершенно отдельно.
сказка кончилась. феи сдохли. вырублен заповедный лес.
пульс постоянный - шестьдесят затяжек в минуту.
жесткий ластик скругляет углы, лечит саднящий порез.
я, как мудрая сова растоптанного гнезда, принимаю цикуту.
здесь не тир - не калечь самодвижущиеся мишени.
полет нормальный. по приборам. с четырнадцатого. татуажа
твоего голоса. не видеть. память. сжечь. самовнушения.
разбиться, не выдержав мастерского эпатажа.
предают всегда. неожиданно. и мне удивленно -
растерянно...зачем?...закон...уставший от сентября.
образы. звуки. письма. самоубийственно - моно-
пенисуально. отплакать. привыкнуть. и больше не доверять.
"...я говорю с другими а сам плохо соображаю, что говорю, смотрю на них, и не вижу...но это отвлекает, помагает забыться...и на миг забываешь, зачем это все...и вдруг покажется, что ничего страшного нет, что продолжается жизнь, что я смогу без тебя...
а потом вдруг накатывает черное, ледяное, страшное......"
Не умею я... ни падать, ни ловить.... Не умею я даже простить.... и
собирая образ в мозаику из осколков разбитого
зеркала,
оголяя нервы, играя с судьбой в
истерику,
играя с вокзалами во встречи и
расставания -
перегорают старые чувства, считаются даже
мгновения
между разлуками.
брожения по московским окраинам,
как две капли воды отличным от
питерских.
ты убиваешь строчками, воскрешаешь подстрочниками
воспоминания.
бесконечно-бессмысленные воспоминания
о тебе, твоих глазах и привычках.
привычках навсегда уезжать,
но тем не менее, всегда быть рядом, так и
не сказав главного.
главное - всегда падать вверх, не разбиваясь
брызгами - не размениваясь на мелочи
притяжения.
разменивать душу на билеты целиком, без сдачи
сомнений в аренду,
не имея постоянной прописки в твоем сердце,
лишь, как обычно временную регистрацию,
без исключительного права продления по окончании
срока действия -
действительно зарегистрировать исключительно
опытным путем факт наличия или отстутствия
моей зубной щетки, бритвы и тапочек - (домашних таких) -
в твоей безопасной квартире
без опаски, но не без риска допустить погрешность в опыте,
ценой которой будет - все та же ошибка? - нет...все тоже
отсутствие твоего имени в списках живых и доступных для
осязания - встречать тебя, находя родные черты, в каждой встречной.
отсутствие отражения в стеклах лоджии.
отсутствие отпечатков ног на перилах балкона.
отсутствие слепка твоего тела на асфальте -
вместо которого лишь расчерченная мелом партия для игры в классики
и слово "люблю", полустертое вчерашним ливнем.
запекшейся кровью в ушах звучит эпитафия:
она не умела падать - он не умел ловить.
собирая образ в мозаику из осколков разбитого
зеркала,
оголяя нервы, играя с судьбой в
истерику,
играя с вокзалами во встречи и
расставания -
перегорают старые чувства, считаются даже
мгновения
между разлуками.
брожения по московским окраинам,
как две капли воды отличным от
питерских.
ты убиваешь строчками, воскрешаешь подстрочниками
воспоминания.
бесконечно-бессмысленные воспоминания
о тебе, твоих глазах и привычках.
привычках навсегда уезжать,
но тем не менее, всегда быть рядом, так и
не сказав главного.
главное - всегда падать вверх, не разбиваясь
брызгами - не размениваясь на мелочи
притяжения.
разменивать душу на билеты целиком, без сдачи
сомнений в аренду,
не имея постоянной прописки в твоем сердце,
лишь, как обычно временную регистрацию,
без исключительного права продления по окончании
срока действия -
действительно зарегистрировать исключительно
опытным путем факт наличия или отстутствия
моей зубной щетки, бритвы и тапочек - (домашних таких) -
в твоей безопасной квартире
без опаски, но не без риска допустить погрешность в опыте,
ценой которой будет - все та же ошибка? - нет...все тоже
отсутствие твоего имени в списках живых и доступных для
осязания - встречать тебя, находя родные черты, в каждой встречной.
отсутствие отражения в стеклах лоджии.
отсутствие отпечатков ног на перилах балкона.
отсутствие слепка твоего тела на асфальте -
вместо которого лишь расчерченная мелом партия для игры в классики
и слово "люблю", полустертое вчерашним ливнем.
запекшейся кровью в ушах звучит эпитафия:
она не умела падать - он не умел ловить.
Забавно, когда звонишь, а в ответ - тишина. Ведь правда, забавно? Не линия перегружена, не недоступен, а просто тишина..... А потом звонки, звонки....
забавно, когда твой персональный АОН
начинает путать имена в записной книжке
и вместо привычно-знакомых букв
пишет на экране: "конфиденциальный номер"
или просто набор бессмысленных цифр и символов.
забавно, когда ты обезоружено сидишь и думаешь:
отвечать-не отвечать? она-не она?
фальшиворомашково...страшно слышать твой голос -
телефон в тумбочку...спрятаться, скрыться под одеялом
или в метро - "абонент временно недоступен..."
***
мозаикой воспоминаний, весенним калейдоскопом
разлететься вдребезги, разбить коленочки
отменить сбываемость гороскопов
не отвечать на звонки и головой об стеночку.
не слушать прогнозы и метеосводки -
опять обманет фальшивый синоптик
разбавить рюмочку стаканом водки
сменить очки на линзы в "Оптике" -
глаза взрослеют - не скрыть и не перепрятать
изжогой мучиться, варить отвары
солить слезами - не выплакать и не переплакать
смотреть на дворников - метут бульвары.
еловой горечью "Глубинной бомбы"
наполнить горло, залить сознание
и мокрой тряпочкой с перил балкона
смахнуть мозаику воспоминаний.
забавно, когда твой персональный АОН
начинает путать имена в записной книжке
и вместо привычно-знакомых букв
пишет на экране: "конфиденциальный номер"
или просто набор бессмысленных цифр и символов.
забавно, когда ты обезоружено сидишь и думаешь:
отвечать-не отвечать? она-не она?
фальшиворомашково...страшно слышать твой голос -
телефон в тумбочку...спрятаться, скрыться под одеялом
или в метро - "абонент временно недоступен..."
***
мозаикой воспоминаний, весенним калейдоскопом
разлететься вдребезги, разбить коленочки
отменить сбываемость гороскопов
не отвечать на звонки и головой об стеночку.
не слушать прогнозы и метеосводки -
опять обманет фальшивый синоптик
разбавить рюмочку стаканом водки
сменить очки на линзы в "Оптике" -
глаза взрослеют - не скрыть и не перепрятать
изжогой мучиться, варить отвары
солить слезами - не выплакать и не переплакать
смотреть на дворников - метут бульвары.
еловой горечью "Глубинной бомбы"
наполнить горло, залить сознание
и мокрой тряпочкой с перил балкона
смахнуть мозаику воспоминаний.
Я не люблю иронии твоей
Оставь ее отжившим и нежившим
А нам с тобой так горячо любившим
Еще остаток чувства сохранившим
Нам рано предаваться ей.
Еще когда застенчиво и нежно
Свидание продлить желаешь ты
Когда кипят во мне мятежно
Ревнивые тревоги и мечты
Не торопи развязки неизбежной.
(Дальше не помню...)
Оставь ее отжившим и нежившим
А нам с тобой так горячо любившим
Еще остаток чувства сохранившим
Нам рано предаваться ей.
Еще когда застенчиво и нежно
Свидание продлить желаешь ты
Когда кипят во мне мятежно
Ревнивые тревоги и мечты
Не торопи развязки неизбежной.
(Дальше не помню...)
...
…написать в Ваш июль - эта осень лишает свободы…
больше не о чем петь всё срифмовано - до запятой
до слепых молчаливых истерик всё кажется - вот бы
отдышаться - и снова взлететь - только встретит ли кто
в сером заспанном небе?
…заплакать…
… прослыть нелюдимой
слиться с тихим пространством квартирным… бояться простуд…
не звонить Вам - поверьте мне вовсе не не-обходимо
слышать голос…
.... спокойно смотреть как кружась на лету
опадает октябрь на дорожки остывшего сада
как тревожно дыша на посадку заходит ноябрь…
перечитывать Бродского… здесь вы наверно с досадой
головой покачаете не одобряя но я
буду снова и снова шептать - _ни страны ни погоста
не хочу выбирать_... и вдохнув сигаретный уют
про себя повторять - умирать в ноябре это просто
слишком просто увы - _каждый сам себе царь и верблюд
сетки сумки авоськи_ - да все мы немного верблюды…
засыпать просыпаться поверить в "уже никогда"
но однажды увидев свой _свет как бы вдруг ниоткуда_
прохрипеть Вам назло: _смотришь в небо и видишь звезда…_
…написать в Ваш июль - эта осень лишает свободы…
больше не о чем петь всё срифмовано - до запятой
до слепых молчаливых истерик всё кажется - вот бы
отдышаться - и снова взлететь - только встретит ли кто
в сером заспанном небе?
…заплакать…
… прослыть нелюдимой
слиться с тихим пространством квартирным… бояться простуд…
не звонить Вам - поверьте мне вовсе не не-обходимо
слышать голос…
.... спокойно смотреть как кружась на лету
опадает октябрь на дорожки остывшего сада
как тревожно дыша на посадку заходит ноябрь…
перечитывать Бродского… здесь вы наверно с досадой
головой покачаете не одобряя но я
буду снова и снова шептать - _ни страны ни погоста
не хочу выбирать_... и вдохнув сигаретный уют
про себя повторять - умирать в ноябре это просто
слишком просто увы - _каждый сам себе царь и верблюд
сетки сумки авоськи_ - да все мы немного верблюды…
засыпать просыпаться поверить в "уже никогда"
но однажды увидев свой _свет как бы вдруг ниоткуда_
прохрипеть Вам назло: _смотришь в небо и видишь звезда…_
Просто стихи сегодня.. без слов...
Новостройками двигаться строго на юг,
В этих серых районах никто не живет.
Колыбелю уставшую память мою
По волнам: я то выше, то ниже ее.
О, протяжное имя, которое я
Забывала так долго, что помню насквозь.
Я бегу, чтобы нечего было терять.
Я бешусь, чтобы жгла одиночество злость.
Зубы - в нежную мякоть тревожного "стой!"
Через проволоку - беспросветно на юг.
Я по минному полю гуляю босой,
Колыбеля уставшую память мою.
Прожигаю рубашки и жизнь табаком
В этих серых районах. Где жизнь, как моча.
Кто-то вытрясти коврик идет на балкон...
Я бегу потому что так проще молчать.
И наткнувшись ладошкой на робость вихра
Одуванчика, вдруг каменею, как соль.
Как приятны ветра, как спокойны ветра
В минном поле, где чувствует только босой.
Новостройками двигаться строго на юг,
В этих серых районах никто не живет.
Колыбелю уставшую память мою
По волнам: я то выше, то ниже ее.
О, протяжное имя, которое я
Забывала так долго, что помню насквозь.
Я бегу, чтобы нечего было терять.
Я бешусь, чтобы жгла одиночество злость.
Зубы - в нежную мякоть тревожного "стой!"
Через проволоку - беспросветно на юг.
Я по минному полю гуляю босой,
Колыбеля уставшую память мою.
Прожигаю рубашки и жизнь табаком
В этих серых районах. Где жизнь, как моча.
Кто-то вытрясти коврик идет на балкон...
Я бегу потому что так проще молчать.
И наткнувшись ладошкой на робость вихра
Одуванчика, вдруг каменею, как соль.
Как приятны ветра, как спокойны ветра
В минном поле, где чувствует только босой.
подумаешь
у нас одно и то же
друзья расхватаны -
увы
их можно
исчислять звонками
брать на себя
цветы
в цветах
отсутствует решенье
мелких чувств
большие маленькие
ранки
закатывать
скандалы верно
надежнее
в небьющиеся банки
и сцены ревности
чтоб были на цепи
смешного клоуна
подумаешь
немножко жизнь
поломана
у нас одно и то же
в горле комом
у нас одно и то же
друзья расхватаны -
увы
их можно
исчислять звонками
брать на себя
цветы
в цветах
отсутствует решенье
мелких чувств
большие маленькие
ранки
закатывать
скандалы верно
надежнее
в небьющиеся банки
и сцены ревности
чтоб были на цепи
смешного клоуна
подумаешь
немножко жизнь
поломана
у нас одно и то же
в горле комом
Длинною ниточкой тянется рвется на части на веч-нос-ти
время. Не скоро состарится - звездной питается млечностью.
сложит секунды в минуточки слепит из них ожидание
томное липкое чуточку вязкое очень создание.
Шаткое-вещее-злющее – времечко хлещет ударами
ласково-трепетно-ждущее – парами парами парами…
Скомканных нервов измученных вьется клубок электрический.
Редко от случая к случаю в р е м е н н о – периодически
боль от ударов не чувствует дышит надежды глоточками
официально-отсутствуя прячется он одиночкою –
- ритм тот самый изменчивый - так гениально продумано
воска уныло-сердечного олово пепельно-лунное.
время. Не скоро состарится - звездной питается млечностью.
сложит секунды в минуточки слепит из них ожидание
томное липкое чуточку вязкое очень создание.
Шаткое-вещее-злющее – времечко хлещет ударами
ласково-трепетно-ждущее – парами парами парами…
Скомканных нервов измученных вьется клубок электрический.
Редко от случая к случаю в р е м е н н о – периодически
боль от ударов не чувствует дышит надежды глоточками
официально-отсутствуя прячется он одиночкою –
- ритм тот самый изменчивый - так гениально продумано
воска уныло-сердечного олово пепельно-лунное.
Это навязчиво-грубо, слащаво - молочно
Это предельно развязно, но точно… [Как точно!]
Жанрово – суицидально, отравленно – пылко,
Кадрово – мо-nu-ментально, с нахальной ухмылкой.
Выверенно - криминально, отъявленно – жестко
Подобострастно – похвально, бесполо,
но хлестко.
Терпко-отравленным соком струится из раны,
Солнцебагровыми венами плещется в ванной,
Криком истлевшей души истерично-надрывным,
В жилах, затянутых шрамами, медленно стынет.
Это не стоит и полу-мгновения боли
На закипающей ране кристалликом соли
Брошено, скомкано, снова из мертвых воскреснет!
Клеткой грудной ограничено… вырваться!!… тесно!!!
вечным любителем тем, ярлыков и названий
этим исчерчены свитки легенд и преданий
вновь утопает в овациях и многословьи
но, как и прежде, привычно зовется
Любовью.
Это предельно развязно, но точно… [Как точно!]
Жанрово – суицидально, отравленно – пылко,
Кадрово – мо-nu-ментально, с нахальной ухмылкой.
Выверенно - криминально, отъявленно – жестко
Подобострастно – похвально, бесполо,
но хлестко.
Терпко-отравленным соком струится из раны,
Солнцебагровыми венами плещется в ванной,
Криком истлевшей души истерично-надрывным,
В жилах, затянутых шрамами, медленно стынет.
Это не стоит и полу-мгновения боли
На закипающей ране кристалликом соли
Брошено, скомкано, снова из мертвых воскреснет!
Клеткой грудной ограничено… вырваться!!… тесно!!!
вечным любителем тем, ярлыков и названий
этим исчерчены свитки легенд и преданий
вновь утопает в овациях и многословьи
но, как и прежде, привычно зовется
Любовью.
Ах, плакать - это чудесно...
Рыдать, завывать по-волчьи...
Действительно, счастье пресно -
А горя покров игольчат -
Как друза халькопирита
Блестит обнаженной сталью.
Смотри, мной уже забыто
Стремление к состраданью,
Уже потянулись руки
К забитой доскою щели,
Где прятала я разлуку,
Прощанье и непрощенье...
Услужливо клещи подал,
Хихикнув противно, разум:
Дейтвительно - несвобода,
Не плакать? Совсем, ни разу?
И тут же, теплом привычным
Забился цыпленок в горле...
И шепот:" Вот так, отлично,
Лови настроенье!" Вскормлен
Любовью, как будто дичью
С горячим соусом "Нежность"
Рождался шедевр привычно
С заглавием "Безнадежность".
А ты.. скрежетал зубами
Морщиною лоб раздвоив...
И бредил:" Прости, судьба мне..."
Что сделала я с тобою?
Клещами за что схватила?
За теплое.. за живое..
Лишила тепла и тыла,
За радость волчьего воя?
И лбом, бестолковым, медным
Обратно я гвоздь забила.
Растаял Шедевр бесследно.
Я счастлива, слышишь, милый?
Рыдать, завывать по-волчьи...
Действительно, счастье пресно -
А горя покров игольчат -
Как друза халькопирита
Блестит обнаженной сталью.
Смотри, мной уже забыто
Стремление к состраданью,
Уже потянулись руки
К забитой доскою щели,
Где прятала я разлуку,
Прощанье и непрощенье...
Услужливо клещи подал,
Хихикнув противно, разум:
Дейтвительно - несвобода,
Не плакать? Совсем, ни разу?
И тут же, теплом привычным
Забился цыпленок в горле...
И шепот:" Вот так, отлично,
Лови настроенье!" Вскормлен
Любовью, как будто дичью
С горячим соусом "Нежность"
Рождался шедевр привычно
С заглавием "Безнадежность".
А ты.. скрежетал зубами
Морщиною лоб раздвоив...
И бредил:" Прости, судьба мне..."
Что сделала я с тобою?
Клещами за что схватила?
За теплое.. за живое..
Лишила тепла и тыла,
За радость волчьего воя?
И лбом, бестолковым, медным
Обратно я гвоздь забила.
Растаял Шедевр бесследно.
Я счастлива, слышишь, милый?
А на самом деле....
Я пройду к тебе через стену,
Потому что ты запер двери.
И глухое платье надену,
Чтоб в мою невинность поверил.
Я с собой принесу корзинку -
В ней лишь то, что нам нужно к чаю:
Торта свежего половинка,
Как ты любишь, с клюквой, я знаю.
Пара чашек телесно-белых,
Дополняют одна другую,
Силуэт одной - огрубелый,
На неё я сама претендую.
А вторая изгибом линий
С женским телом поспорить может,
Ободок её светло-синий
Так идет к твоей смуглой коже.
Что еще.. Вот кусок лимона,
Истекающий нежным соком,
Темно-сладкий сироп из клена
В узкобедрой банке высокой,
Две вершинки конфетных - трюфель,
Без обертки на белом блюдце.
И розеточки в форме туфель-
Аккуратнее, разобьются...
На плите закипает чайник,
Наполняет кухню туманом.
Если что подумал случайно-
То навеянно сладким дурманом
Пышно-взбитой подушки крема.
Я пришла сюда выпить чаю.
Вот такая простая тема -
За невинность я отвечаю...
Я пройду к тебе через стену,
Потому что ты запер двери.
И глухое платье надену,
Чтоб в мою невинность поверил.
Я с собой принесу корзинку -
В ней лишь то, что нам нужно к чаю:
Торта свежего половинка,
Как ты любишь, с клюквой, я знаю.
Пара чашек телесно-белых,
Дополняют одна другую,
Силуэт одной - огрубелый,
На неё я сама претендую.
А вторая изгибом линий
С женским телом поспорить может,
Ободок её светло-синий
Так идет к твоей смуглой коже.
Что еще.. Вот кусок лимона,
Истекающий нежным соком,
Темно-сладкий сироп из клена
В узкобедрой банке высокой,
Две вершинки конфетных - трюфель,
Без обертки на белом блюдце.
И розеточки в форме туфель-
Аккуратнее, разобьются...
На плите закипает чайник,
Наполняет кухню туманом.
Если что подумал случайно-
То навеянно сладким дурманом
Пышно-взбитой подушки крема.
Я пришла сюда выпить чаю.
Вот такая простая тема -
За невинность я отвечаю...
Передо мною чистый лист...что написать тебе не знаю...
Прижаться хочется щекой...к твоей груди...и помолчать...
И сердца стук услышать тихий...закрыть глаза и отрешиться...
Увидеть дом...и берег моря...в твоих глазах осколки неба...
Неслышным эхом раздаются твои слова...и шепчут губы....
Но слов не слышно...звук прибоя и ветер.. голос твой уносят...
Всё не напрасно...даже счастье прожить не может без печали...
Морская соль разбавит слёзы...а ветер грусть мою развеет....
Касанье лёгкое руками...души родной прикосновенье...
На сердце осень...так скучает листок от ветки отрываясь...
В его полёте - радость жизни...и боль потери...дальше - вечность...
За прошлое - нет сожаленья...Лишь жаль того - чего не будет...
Прижаться хочется щекой...к твоей груди...и помолчать...
И сердца стук услышать тихий...закрыть глаза и отрешиться...
Увидеть дом...и берег моря...в твоих глазах осколки неба...
Неслышным эхом раздаются твои слова...и шепчут губы....
Но слов не слышно...звук прибоя и ветер.. голос твой уносят...
Всё не напрасно...даже счастье прожить не может без печали...
Морская соль разбавит слёзы...а ветер грусть мою развеет....
Касанье лёгкое руками...души родной прикосновенье...
На сердце осень...так скучает листок от ветки отрываясь...
В его полёте - радость жизни...и боль потери...дальше - вечность...
За прошлое - нет сожаленья...Лишь жаль того - чего не будет...
yukkie
просто я
За прошлое - нет сожаленья...
что же ты, берегиня, не уберегла? у берега
не стояла? вырвала бы, вымолила бы, выманила,
море бы на измор взяла, из моря вывела,
в водоросли бы вырядила - вдруг не выдадут?
что же ты, берегиня, не уберегла? вылюбили,
выебали меня, душу из тела вынули, как чеснок вычистили,
в воду плыть пустили венком из лилий прокляли меня, мокрую,
нарядили в платье из волн в ожерелье желтых кувшинок
волосы заплели, бедра сдвинули, сказали, лежи, шлюха, как положили
что же ты, берегиня, не уберегла
что же ты, берегиня, не уберегла? у берега
не стояла? вырвала бы, вымолила бы, выманила,
море бы на измор взяла, из моря вывела,
в водоросли бы вырядила - вдруг не выдадут?
что же ты, берегиня, не уберегла? вылюбили,
выебали меня, душу из тела вынули, как чеснок вычистили,
в воду плыть пустили венком из лилий прокляли меня, мокрую,
нарядили в платье из волн в ожерелье желтых кувшинок
волосы заплели, бедра сдвинули, сказали, лежи, шлюха, как положили
что же ты, берегиня, не уберегла
17
Неон и ночь. Серебристые льды окон.
Морозный голос, разорванный пополам.
Иду. Небрежно, поскольку уже знаком
исход, классифицируемый по полам:
"не нужен мне" ("не нужна"). Приход - расход.
Засчитано (не засчитано). Учтено.
И свист любовный - освист, скорее. Раз в год
собаки общей слышится: "Сука!" - "Щенок!".
И голос - близко - скользящий: "а ты с ним - не...?"
Рекламный отплеск: "камины." "духи." "нейлон."
"добро пожаловать"... а вот это уже не мне.
Походка! - сердце... - кричу - поворот...
Не он.
Неон и ночь. Серебристые льды окон.
Морозный голос, разорванный пополам.
Иду. Небрежно, поскольку уже знаком
исход, классифицируемый по полам:
"не нужен мне" ("не нужна"). Приход - расход.
Засчитано (не засчитано). Учтено.
И свист любовный - освист, скорее. Раз в год
собаки общей слышится: "Сука!" - "Щенок!".
И голос - близко - скользящий: "а ты с ним - не...?"
Рекламный отплеск: "камины." "духи." "нейлон."
"добро пожаловать"... а вот это уже не мне.
Походка! - сердце... - кричу - поворот...
Не он.
Состояние...Противостояние...Со-стояние...
Я теперь пишу редко и неразборчиво ставлю подпись
а на губах у меня непременно есть запах кофе
К удивлению чаще бываю цитируема,
замираю как на голгофе, и хочу сказать «не твоего ума...»
и «чего ты хочешь?»
Я сама ничего уже не знаю,
и чем дальше, тем я не знаю больше.
Да, я теперь все чаще хочу быть одна и в офлайне,
отключить телефоны, закрыться, задернуть шторы
оживаю к ночи и курю ни о чем,
пока не услышу птиц разговоры и следующий день обречен,
А какая срочность?
Не люблю ни считать, ни жалеть. Ведь ты знаешь
Что совсем не моя стихия точность
Да, я могу спокойно промолчать весь вечер и дольше
Это не вид издевательства, видишь, я улыбаюсь
Иногда я шучу невпопад
Ну, хотя бы стараюсь, цитирую, фразы беру напрокат...
Я теперь пишу редко и неразборчиво ставлю подпись
а на губах у меня непременно есть запах кофе
К удивлению чаще бываю цитируема,
замираю как на голгофе, и хочу сказать «не твоего ума...»
и «чего ты хочешь?»
Я сама ничего уже не знаю,
и чем дальше, тем я не знаю больше.
Да, я теперь все чаще хочу быть одна и в офлайне,
отключить телефоны, закрыться, задернуть шторы
оживаю к ночи и курю ни о чем,
пока не услышу птиц разговоры и следующий день обречен,
А какая срочность?
Не люблю ни считать, ни жалеть. Ведь ты знаешь
Что совсем не моя стихия точность
Да, я могу спокойно промолчать весь вечер и дольше
Это не вид издевательства, видишь, я улыбаюсь
Иногда я шучу невпопад
Ну, хотя бы стараюсь, цитирую, фразы беру напрокат...
Потолок в трупных пятнах подтеков. Соседи встают рано.
Ворчливый ход старого лифта, лязганье их замков.
И я теперь только жду. Бей. Фундамент готов.
Окно резко звякнет растрепанной старой рамой.
Здесь тихо – дома улицу кутают, пеленают
от шумного города, едкого запаха улиц, даже от ветра
Рот прячу за облачком сизым - несчитанная сигарета
в плену моих пальцев легкомысленно жизнь прожигает.
Спокойно. Глумливенькая пастораль.
Не верь мне.
Уже не помогут проклятия или молитвы.
Меня когда-то убили. И это становится видно.
Тебе ли не знать? Так всегда бывает со временем.
Ворчливый ход старого лифта, лязганье их замков.
И я теперь только жду. Бей. Фундамент готов.
Окно резко звякнет растрепанной старой рамой.
Здесь тихо – дома улицу кутают, пеленают
от шумного города, едкого запаха улиц, даже от ветра
Рот прячу за облачком сизым - несчитанная сигарета
в плену моих пальцев легкомысленно жизнь прожигает.
Спокойно. Глумливенькая пастораль.
Не верь мне.
Уже не помогут проклятия или молитвы.
Меня когда-то убили. И это становится видно.
Тебе ли не знать? Так всегда бывает со временем.
Я не пишу тебе. Я не хочу еще
слова переделывать просто в игрушки.
В них еще прячется сладость отчаянья,
вкус полетов и тяжесть удуший.
То притаится на самой поверхности,
то на дне, как в глубоком колодце
и всплывает совсем некстати,
выскакивает чертиком...
Коварным японцем....
Черной кошкой через дорогу..
Раскаленным углем под ногами...
Такой изысканной тонкой пыткой
от которой лишь время избавит.
Каждое.
Я их нанизываю,
как четки
перебираю шагами мимо.
Мимо тебя.
Пока еще тянет
внутри.
Пока жжет меня
твое имя.
слова переделывать просто в игрушки.
В них еще прячется сладость отчаянья,
вкус полетов и тяжесть удуший.
То притаится на самой поверхности,
то на дне, как в глубоком колодце
и всплывает совсем некстати,
выскакивает чертиком...
Коварным японцем....
Черной кошкой через дорогу..
Раскаленным углем под ногами...
Такой изысканной тонкой пыткой
от которой лишь время избавит.
Каждое.
Я их нанизываю,
как четки
перебираю шагами мимо.
Мимо тебя.
Пока еще тянет
внутри.
Пока жжет меня
твое имя.
Зови меня, как хочешь. Я серьезно.
Мне неизвестно истинное имя
мое, которое так часто и так просто
угадывалось разными другими.
Они его бросали мне случайно
и я могла идти за ними следом,
теряла, но следы и отпечатки
их контуром остались, трафаретом
с неровным краем. Отдирала,
пыталась их забыть, писала сказки,
как аутотрениг все тебе шептала:
«Ну что ты, все нормально, все прекрасно»
И завтра наступали. Словно бисер
переплетала долго, кропотливо.
Сто тысяч ненаписанных мной писем,
сто тысяч непрочитанных... Тоскливо
смотрела в небо. А тугие вены выли
на сотни разных голосов. Балластом
не сбросить память обо всех, что были...
Зови меня как хочешь. Все напрасно.
Мне неизвестно истинное имя
мое, которое так часто и так просто
угадывалось разными другими.
Они его бросали мне случайно
и я могла идти за ними следом,
теряла, но следы и отпечатки
их контуром остались, трафаретом
с неровным краем. Отдирала,
пыталась их забыть, писала сказки,
как аутотрениг все тебе шептала:
«Ну что ты, все нормально, все прекрасно»
И завтра наступали. Словно бисер
переплетала долго, кропотливо.
Сто тысяч ненаписанных мной писем,
сто тысяч непрочитанных... Тоскливо
смотрела в небо. А тугие вены выли
на сотни разных голосов. Балластом
не сбросить память обо всех, что были...
Зови меня как хочешь. Все напрасно.
Она не ломается, гнется, но не ломается,
Она терпелива, гибка и немного упряма,
И я прохожу мимо роскошных букетов,
Таких обычных в своей красоте без изъяна.
Она могла бы стать чьей-нибудь звонкой флейтой,
И обжигать чье-то горло крепчайшим ромом,
И лечь под перо…. А мне ведь нужно так мало…
Она… она не ломается. Это так много….
Она терпелива, гибка и немного упряма,
И я прохожу мимо роскошных букетов,
Таких обычных в своей красоте без изъяна.
Она могла бы стать чьей-нибудь звонкой флейтой,
И обжигать чье-то горло крепчайшим ромом,
И лечь под перо…. А мне ведь нужно так мало…
Она… она не ломается. Это так много….
Пусть приснится ему - засыпай-усни!
на ключах брелок в виде ноты me...
Снег трассирует пулями, фонари
разбивают желтки о кору земли.
Чуть толкни в плечо его словом: ах!,
окуная губы в чай, как в фиксаж.
Самолетик в небе летит не наш -
нарисуй в стакане другой пейзаж,
чтобы имя его сохранить.
Заходи в чай по пояс, пытайся плыть
и икры мечи золотую нить
или имя шепчи опять,
на ключах брелок в виде буквы ять,
при желании можно и ей стрелять,
заклинанье сказав и прибавив - блядь!
Не будить его - не молчать.
Пусть приснится ему иван-чай ночей
сквозь шипенье в эфире и выдох: зачем?
и на связке скрипичных - от мира - ключей
ощущенье, что он - ничей.
на ключах брелок в виде ноты me...
Снег трассирует пулями, фонари
разбивают желтки о кору земли.
Чуть толкни в плечо его словом: ах!,
окуная губы в чай, как в фиксаж.
Самолетик в небе летит не наш -
нарисуй в стакане другой пейзаж,
чтобы имя его сохранить.
Заходи в чай по пояс, пытайся плыть
и икры мечи золотую нить
или имя шепчи опять,
на ключах брелок в виде буквы ять,
при желании можно и ей стрелять,
заклинанье сказав и прибавив - блядь!
Не будить его - не молчать.
Пусть приснится ему иван-чай ночей
сквозь шипенье в эфире и выдох: зачем?
и на связке скрипичных - от мира - ключей
ощущенье, что он - ничей.
утро к подметкам белой пушистой пенкой,
ты еще спишь, зарывшись в стог одеял-подушек,
это не снег, любовь моя, это уходит лето,
это осенний пожар неумелой рукою тушат.
снова какой-то умник делит на плюс и минус,
на черно-белый морок все, что пыталось выжить.
птицы на юг, любовь моя, клин вышибают клином,
нам ненамного проще, им ненамного ближе.
вот бы на ощупь: куртка, мобильник, ручка,
или на запах: дымно, никак, чернильно,
это не снег, любовь моя, это несчастный случай,
изо всех сил старается быть счастливым.
Никак не могу сегодня проснуться, отойти от сна своего... Да ведь и не хочется.... Окунуться в белоснежный сон, раствориться в молочном дыхании...
ты еще спишь, зарывшись в стог одеял-подушек,
это не снег, любовь моя, это уходит лето,
это осенний пожар неумелой рукою тушат.
снова какой-то умник делит на плюс и минус,
на черно-белый морок все, что пыталось выжить.
птицы на юг, любовь моя, клин вышибают клином,
нам ненамного проще, им ненамного ближе.
вот бы на ощупь: куртка, мобильник, ручка,
или на запах: дымно, никак, чернильно,
это не снег, любовь моя, это несчастный случай,
изо всех сил старается быть счастливым.
Никак не могу сегодня проснуться, отойти от сна своего... Да ведь и не хочется.... Окунуться в белоснежный сон, раствориться в молочном дыхании...
спи девочка просвечивай сквозь сонм
своих мужчин несбывшимся спасеньем
предмученичеством ученика маги-
стра страсти юдоли безумства
которого ты скоро превзойдешь
в искусстве нежном самоистязанья
спи девочка спи будущая боль
спи девочка светлея изнутри
предчувствием бессоницы не зная
как спится c нелюбимым как не спится
с нелюбящим угадывая сны
в которых ему видится другая
спи девочка пока он спит один
спи девочка пока ты спишь одна
моллюском не сращенная с чужой
горячей плотью не молясь не откли-
каясь на молитвы мантры
не мудрствуя лукаво не целуясь
не злясь болезненно и не сходя с ума
спи девочка
своих мужчин несбывшимся спасеньем
предмученичеством ученика маги-
стра страсти юдоли безумства
которого ты скоро превзойдешь
в искусстве нежном самоистязанья
спи девочка спи будущая боль
спи девочка светлея изнутри
предчувствием бессоницы не зная
как спится c нелюбимым как не спится
с нелюбящим угадывая сны
в которых ему видится другая
спи девочка пока он спит один
спи девочка пока ты спишь одна
моллюском не сращенная с чужой
горячей плотью не молясь не откли-
каясь на молитвы мантры
не мудрствуя лукаво не целуясь
не злясь болезненно и не сходя с ума
спи девочка