— В последние три года ландшафт российской журналистики довольно сильно изменился. Некоторые издания ушли с российского рынка, часть журналистов релоцировались. Как это повлияло на отрасль медиа?

— Вы правильно заметили, многие издания закрылись, журналисты — разъехались. Но не забывайте, в какой ситуации мы находимся. Сейчас время военной цензуры — беспрецедентное для нашей страны. Война ведь идет и в информационном пространстве тоже. И было бы неправильно закрывать глаза на медиа, которые целенаправленно занимаются дискредитацией России. Поэтому я считаю, что сейчас этот режим оправдан.

На СМИ также воздействует и другой тренд, который связан не с геополитикой, а с развитием технологий.

Во-первых, увеличивается скорость передачи информации. Новости публикуются молниеносно. Погоня за оперативностью, естественно, приводит к тому, что СМИ переходят к коротким, простым сообщениям, которые сейчас более востребованы. Это меняет характер работы медиа. Тренд на репортерский формат передачи информации сейчас доминирует.

Во-вторых, конкуренцию традиционным медиа начинают составлять онлайн-платформы. Маркетплейсы, соцсети зачастую способны обеспечить малый и средний бизнес более исчерпывающей и полезной информацией, чем традиционные экономические издания. Те же Wildberries или Ozon предоставляют аналитику по категориям товаров, структуре аудитории и так далее.

— В российских СМИ в последнее время стала доминировать позитивно-патриотическая повестка. Такая тональность — это дух времени или она сохранится надолго?

— Действительно, в этом плане всего лишь за три года произошла сильная трансформация. Концентрация материалов с патриотическим содержанием или тональностью очень велика. Кто-то даже перегибает палку, но всегда найдутся те, к кому применима пословица «Научи дурака Богу молиться». В целом, рост патриотизма — это тенденция со знаком плюс. Думаю, что чувство любви к России, гордости за нее у большинства людей было всегда, но во многих СМИ продвигать такую повестку было не принято. Я бы даже сказал, что частью редакционной политики ряда российских медиа было выражение скепсиса по отношению к собственной стране.

Думаю, что патриотическая тенденция сохранится. Ведь быть патриотом — не великое достижение. Это нормальное человеческое состояние. И конечно, мы будем учитывать ошибки, которые были сделаны в прошлом. Чтобы не вернуться опять во времена оголтелых «Медуз» (Meduza, СМИ признано в России иноагентом. — «Эксперт»), у которых про Россию либо плохо, либо никак. Конечно, настанет момент, когда будет востребована более мягкая информационная политика, и тогда мы увидим появление большего количества нейтральных СМИ, которые пишут и про проблемы, и про достижения.

— Как долго продлится тренд на потребление огромных потоков информации новостного характера? То есть, как вы сказали, коротких простых сообщений.

— Уже сейчас чувствуется сильная усталость от потребления больших объемов информации, обилия разноплановых источников. Тенденция разворачивается в другую сторону. Люди начинают тяготеть к комфортным, проработанным и достоверным материалам.

Я вижу рост спроса на информацию on-demand (под индивидуальную потребность. — «Эксперт»). Человеку, который интересуется, например, металлургией, часто нужна информация о конкретном узком секторе, а не пространная аналитика об отрасли в целом.

— Могут ли, например, деловые издания больше работать в формате on-demand и при этом не превратиться в исследовательские центры, а остаться СМИ?

— Есть огромный пласт важных секторальных тем, которые представляют общественный интерес. При этом мало кто их анализирует и обсуждает публично. Например, я практически не вижу ни в одном издании попыток разобраться в том, с какими проблемами столкнулась автомобильная или авиационная промышленность, и как их можно было бы решить.

Не секрет, что доля импортных запчастей в российских автомобилях до сих пор достаточно велика. С чем это связано? Например, с тем, что производство некоторых деталей, чтобы быть конкурентоспособным, должно быть массовым. В мире производителей стеклоподъемников или тормозных колодок можно пересчитать по пальцам. Они выпускают десятки миллионов запчастей в год. Российские компании, ориентированные на внутренний рынок, могут делать несколько сотен тысяч таких деталей, но они будут в несколько раз дороже.

Есть и более масштабные темы, которые, хотя и фигурируют в информационной повестке, но обсуждаются в основном в общем смысле. Например, сейчас много говорится про суверенную экономику. Тот же Китай, благодаря огромной емкости внутреннего рынка, способен существовать сам в себе. Но мы не должны на него равняться, потому что в России проживают 140 млн человек. Поэтому возникает вопрос, может ли наша экономика быть эффективной, если станет ориентироваться только на внутренний рынок. Сильно ли поменяется ситуация, если мы начнем активнее поставлять товары на рынок СНГ?

Вот такие темы нужно обсуждать и помогать тем самым бизнесу, экономическому блоку правительства, аналитикам, академическим кругам. Уверен в том, что этот анализ очень востребован.

— Вы упомянули о том, что многие журналисты уехали. В нашей отрасли сейчас ощущается сильный дефицит кадров. Насколько это серьезная проблема?

— Кадры — это ведь не сугубо журналистская проблема. Да, в вашей отрасли есть нюансы, но дефицит людей ощущается в экономике в целом. Начиная от стройки и заканчивая проектированием двигателя для самолётов. Это те реалии, в которых мы все живём.

Если нащупать нишу информации on-demand и хорошо ее продавать, то возникнет возможность предлагать более высокие зарплаты в отрасли. Когда ставки вырастут, появятся и люди, которые будут проситься на эту работу и предлагать свой талант.

— Каким Вам представляется будущее журналистики с учетом развития и довольно активного проникновения искусственного интеллекта?

— Это терра инкогнита, и никто вам не даст точного прогноза, что будет дальше. Кто-то, например, считает, что ИИ — это абсолютное зло. Я бы не стал окрашивать искусственный интеллект в черный или белый цвет. В СМИ эта технология сделает доступ к информации фактически безграничным и моментальным. В то же время она будет убивать в нас возможность анализировать. Но, может, и раскроет какую-нибудь новую способность