Ты сама себя принуждаешь истязаниями к непотребствам?
Вот не верю.
Не верю, что тебя к этому надо принуждать.
Вот не верю.
Не верю, что тебя к этому надо принуждать.
А вот городничий из "Ревизора" говорил, что унтер-офицерская вдова сама себя высекла и её никто не принуждал. А чем Люба хуже? Да она лучше!
Невнимательный ты, Малышель.
Я не сомневаюсь в том, что Люба справится. Я сомневаюсь, что есть необходимость в принуждении Любы.
Я не сомневаюсь в том, что Люба справится. Я сомневаюсь, что есть необходимость в принуждении Любы.
Ааа, это я согласный, Люба она такая, отделает так, что мало не покажется.
Сколько внимания, я звезда, мой день, мой день....... 
А это разве ревизор? Мне казалось, Салтыков, который Щедрин. Я могу ошибаться
Сейчас читают
Футбол. Чемпионат России - часть 3
213245
1000
Еще раз про любовь возвращается
14239
179
Дозор
88697
1000
хватит звездить. это могут увидеть дети.
Жертва сама решает что ей обоснование, в указанном примере это сумма съема комнаты, ко мне данный пример не имеет ни какого отношения, так что с постановкой диагноза нужно было идти в другую сторону 
А что тут дети забыли? Это взрослый ресурс. И мы живо натравим ювеналов на родителей, которые не уследили за своими чадами, окунувшимися в этот смрад БЗзакония и разБЗврата.
У нас и 18+ внизу сайта есть.
У нас и 18+ внизу сайта есть.
Они меня каждый день видят 
А я их
А я их
Вы сами постоянно удивляетесь несоизмеримо малой по вашему мнению ценой жертвенности, соответственно подходите как к данному вопросу с точки зрения экономической выгоды
Елки рубили!
В лесу раздавался топор дровосека......
В лесу раздавался топор дровосека......
Сын же? Как быстро летит время
Не припомню что бы я жаловалась на притеснения морального или физического характера, а чужие фантазии - это не ко мне)
<п.7>
Ваши пЭрлы:
******
Причем добровольно и не всегда это запредельно большие деньги или огромная жилплощадь
...........................................
При этом окружающие страдают совершенно за бесплатно, да и жертва вовсе не боксерские гонорары получает, но готова все это терпеть
???????
Ваши пЭрлы:
******
Причем добровольно и не всегда это запредельно большие деньги или огромная жилплощадь
...........................................
При этом окружающие страдают совершенно за бесплатно, да и жертва вовсе не боксерские гонорары получает, но готова все это терпеть
???????
Ну, ничего себе!!! Почти тинейджер. Хотя понимаю, что ему ещё и пяти лет нет. И длинненький такой пацан, с длинными ногами. Красавцы- мужики)))
Стареем........... 
*ушла, спрятав заскорузлые руки с вспухшими венами под кухарский передник...
*ушла, спрятав заскорузлые руки с вспухшими венами под кухарский передник...Показать спойлер
Показать спойлер
Люба!
Немедленно прекрати это!
Немедленно прекрати!
Всё, что было написано более, чем за два поста от текущего, является жуткой стариной, и человек мог сто раз поменять свою точку зрения и два раза половую принадлежность.
Немедленно прекрати это!
Немедленно прекрати!
Всё, что было написано более, чем за два поста от текущего, является жуткой стариной, и человек мог сто раз поменять свою точку зрения и два раза половую принадлежность.
Прекратила, мой господин! 
А дети это отлично!
И они очень хрупкие, ранимые, их надо очень продуманно и бережно наполнять содержимым.
С этим им потом жить. И нам доживать среди этого.
Хода поймет, когда ребенок свой будет
А дети это отлично!
И они очень хрупкие, ранимые, их надо очень продуманно и бережно наполнять содержимым.
С этим им потом жить. И нам доживать среди этого.
Хода поймет, когда ребенок свой будет
И? Там же действительно соседям морока из-за тетки которая готова жить с тираном-вахтовиком за съем жилья, либо автор ситуации добавил отсебятины для трагизма
Вот у кого надо Презумпции учиться фантазии!
Какой слог! Какие нетривиальные ходы и выводы!
Какой слог! Какие нетривиальные ходы и выводы!
Да никакого трагизма нет, когда ты выходишь из лифта, а на площадке бои , премещающиеся вверх-вниз на 1-2 этажа в зависимости от того, в какую сторону Ж бежит)))
Согласна. Дети не могут о себе позаботиться сами, в отличие от взрослых. Которые сами должны о себе заботиться. Поэтому и приоритеты: защитить самых беззащитных и самых слабых. После детей идут старики. В моей табели о рангах. Потом животные бездомные. Но это потому, что мои ресурсы не безграничны, и я вынуждена поступать по своим представлениям. Хотя понимаю, что иногда приоритеты могут меняться местами, в зависимости от ситуации. И не купить игрушку ребёнку, а сделать операцию бездомному кошаку - это вполне возможно. Но в основном, я буду поступать так, как у меня записано в моем табеле
нонэйм
без статуса
Впала в ступор на некоторое время. Думала, ты сошла с ума
кажется, сейчас насилие всё больше уходит в область психологии, где нет ему предела в изощрённости и самоусовершенствовании, и это достаточно сильно страшно.. как тихое воздействие радиации
презумпция
хикки
"Это не я, это они", - как вопит мой младший, когда его в чем-то упрекают.
Даже мысль мелькнула, надо взять рулетку
Ого, а соседям тоже может перпасть? Или как?
В моем случае никому не перепало, еслиб не дай бог перепало, это была бы иная ситуация. Я как раз вышла, они мимо меня вниз переместились, но мне и этого хватило для испугу.
К Лудмеру обращались женщины, чьи мужья зверски их избивали, но единственное, что мог сделать мировой судья, приговорить супруга к нескольким дням ареста. Но после такого ареста муж, как правило, еще сильнее избивал свою жену. Лудмер приводит случай с женщиной, которую муж-сифилитик избивал со словами:
«Иссушу тебя, буду сушить, пока в землю не вколочу, из моей власти не выбьешься … Я объяснил ей всю безысходность ее положения, в смысле абсолютной невозможности развода».
Судья все же сделал попытку спасти женщину, взяв с мужа подписку оставить жену в покое вплоть до излечения, однако вышестоящая судебная инстанция признала такую подписку незаконной.
«Другими словами, дан был полный простор насильственному и притом сознательному заражению одного лица другим во имя «святости брака»
Именно страшный быт русской деревни заставил Лудмера поставить вопрос о разводе:
«Приведенных фактов, не подкрашенных и взятых прямо из жизни, вполне достаточно, чтобы доказать, что «бабьи стоны» имеют право претендовать на самое серьезное внимание к ним законодательства. Необходимо прибегнуть к паллиатива — к допущению в подобных случаях развода, необходимость этой меры стала уже достоянием общественного, даже более общенародного сознания, и санкционирования ее русская женщина имеет право ожидать от законодателя»
На статью Лудмера откликнулся Д. Бобров, имевший 15-летний опыт работы судебным следователем. Он писал об отсутствии у женщин, да и у судей, к которым они обращаются за помощью, законных возможностей для борьбы с жестокостью мужей.
«Я состою с 1870 года исправляющим должность судебного следователя, и первое время своей служебной деятельности употреблял много усилий к тому, чтобы поддержать женщину в борьбе с извергом-мужем. Но что значит усилие подобных мне деятелей против условий жизни! Сама жизнь поставила женщину в зависимое положение, и мать семейства вынуждена переносить самый грубейший деспотизм ради сохранения главного добытчика, хотя бы и изверга-супруга
Бобров утверждал, что не существует статистики, которая бы фиксировала смерть и увечья женщин от жестокого обращения с ними супругов, а также обращал внимание на полную безнаказанность мужей в этих случаях. В качестве примера он приводил историю расследования по делу одной крестьянки, которая была похоронена как умершая от простуды. Лишь по настоятельным жалобам ее снохи было произведено вскрытие могилы и обнаружилось, что у умершей была выдрана со скальпом половина косы (лежала рядом), крестец в нескольких местах был проломлен тяжелым острым предметом, переломаны ребра. Священник, чтобы не иметь лишних хлопот, спокойно похоронил замученную мужем женщину, не возбуждая никакого дела против мужа-убийцы.
Множество фактов, когда мужья забивали своих жен до смерти, приведено и в статье Верещагина «О бабьих стонах». Автор отмечал, что такое отношение к женам характерно исключительно для русских крестьян:
«Посмотрите теперь, как татарин холит свою жену: в дому — лучшее ей помещение и всегда ей перина, почему и не валяется она на полу на чем пришлось; чистота везде и почет, а не то чтоб бить с утра до утра. Едут в гости — муж усадит жену на подушки и не позволит встать отворить полевые ворота. Подобное же отношение между супругами и у чуваш и черемис (только живут они очень грязно). Процессов или жалоб на жестокое обращение, по крайней мере, я не слыхал. Не то у русского. Баба паши, баба коси, баба сгребай сено, баба жни, баба правь все женские работы и убирай все по хозяйству, даже дрова руби. Едут в гости, — баба отвори ворота, поправь лошадь, пьяного спать уложи… Хорошее и гуманное отношение с женой у русского — исключение, а у иноверцев наоборот».
На то же указывал и Лудмер, отмечая, что у староверов, хотя они и составляли значительную часть населения земель его округа, нет случаев избиения жен.
«Я сама выросла в такой семье (где пил отец. — Авт.), страшно вспомнить свое несчастное детство, когда являлся отец пьяный, избивал нашу мать и все, что было в доме, не щадя даже нас, малюток, а какую мы несли бедность, питаясь чуть не подаянием, потому что наша мать содержала нас своими трудами, а пьяный отец, доходивший до озверения, отнимал у нас все побоями, силой и негде было искать защиты; так велось всюду»
Понятно, что невозможно дать статистику этих преступлений, потому что они не квалифицировались как уголовные. Единственной общественной организацией, которая могла хоть как-то влиять на семейную жизнь крестьян, были волостные суды, но они не справлялись с ситуацией.
Дело было не только в том, что волостные суды не обладали средствами для наказания мужа. Проблема состояла в определенном отношении самих членов суда к проблеме повиновения жены мужу и к объему власти мужей. Как отмечал Н. Лазовский:
«волостные суды иногда отказываются от разбирательства самых очевидных дел, руководствуясь тем патриархальным принципом, что «муж считается старшим над женой и имеет право ее наказывать» и что «муж даром бить свою жену не станет, а если бьет, — значит, она того стоит». Другая причина отказов в разбирательстве жалоб жены заключается в том, что волостные суды разделяют преобладающий в народе взгляд на жену как на животную рабочую силу, поступающую в собственность мужа, как на рабу, вещь; поэтому и наказанием мужа за жестокое обращение с женой приноравливается так, чтобы не слишком унизить его в глазах жены, а также не повредить его экономическим интересам»
И все же даже волостные суды приговаривали иногда супругов к раздельному жительству. Идя в суд, крестьянки надеялись не на «перевоспитание» мужа (как свидетельствуют все авторы, обращались лишь тогда, когда всякая надежда уже потеряна и следующая стадия — петля), а на возможность получить развод, но именно в этом им и отказывали; до смерти (пусть и насильственной) они должны были соблюдать «святость» брака. (с)
«Иссушу тебя, буду сушить, пока в землю не вколочу, из моей власти не выбьешься … Я объяснил ей всю безысходность ее положения, в смысле абсолютной невозможности развода».
Судья все же сделал попытку спасти женщину, взяв с мужа подписку оставить жену в покое вплоть до излечения, однако вышестоящая судебная инстанция признала такую подписку незаконной.
«Другими словами, дан был полный простор насильственному и притом сознательному заражению одного лица другим во имя «святости брака»
Именно страшный быт русской деревни заставил Лудмера поставить вопрос о разводе:
«Приведенных фактов, не подкрашенных и взятых прямо из жизни, вполне достаточно, чтобы доказать, что «бабьи стоны» имеют право претендовать на самое серьезное внимание к ним законодательства. Необходимо прибегнуть к паллиатива — к допущению в подобных случаях развода, необходимость этой меры стала уже достоянием общественного, даже более общенародного сознания, и санкционирования ее русская женщина имеет право ожидать от законодателя»
На статью Лудмера откликнулся Д. Бобров, имевший 15-летний опыт работы судебным следователем. Он писал об отсутствии у женщин, да и у судей, к которым они обращаются за помощью, законных возможностей для борьбы с жестокостью мужей.
«Я состою с 1870 года исправляющим должность судебного следователя, и первое время своей служебной деятельности употреблял много усилий к тому, чтобы поддержать женщину в борьбе с извергом-мужем. Но что значит усилие подобных мне деятелей против условий жизни! Сама жизнь поставила женщину в зависимое положение, и мать семейства вынуждена переносить самый грубейший деспотизм ради сохранения главного добытчика, хотя бы и изверга-супруга
Бобров утверждал, что не существует статистики, которая бы фиксировала смерть и увечья женщин от жестокого обращения с ними супругов, а также обращал внимание на полную безнаказанность мужей в этих случаях. В качестве примера он приводил историю расследования по делу одной крестьянки, которая была похоронена как умершая от простуды. Лишь по настоятельным жалобам ее снохи было произведено вскрытие могилы и обнаружилось, что у умершей была выдрана со скальпом половина косы (лежала рядом), крестец в нескольких местах был проломлен тяжелым острым предметом, переломаны ребра. Священник, чтобы не иметь лишних хлопот, спокойно похоронил замученную мужем женщину, не возбуждая никакого дела против мужа-убийцы.
Множество фактов, когда мужья забивали своих жен до смерти, приведено и в статье Верещагина «О бабьих стонах». Автор отмечал, что такое отношение к женам характерно исключительно для русских крестьян:
«Посмотрите теперь, как татарин холит свою жену: в дому — лучшее ей помещение и всегда ей перина, почему и не валяется она на полу на чем пришлось; чистота везде и почет, а не то чтоб бить с утра до утра. Едут в гости — муж усадит жену на подушки и не позволит встать отворить полевые ворота. Подобное же отношение между супругами и у чуваш и черемис (только живут они очень грязно). Процессов или жалоб на жестокое обращение, по крайней мере, я не слыхал. Не то у русского. Баба паши, баба коси, баба сгребай сено, баба жни, баба правь все женские работы и убирай все по хозяйству, даже дрова руби. Едут в гости, — баба отвори ворота, поправь лошадь, пьяного спать уложи… Хорошее и гуманное отношение с женой у русского — исключение, а у иноверцев наоборот».
На то же указывал и Лудмер, отмечая, что у староверов, хотя они и составляли значительную часть населения земель его округа, нет случаев избиения жен.
«Я сама выросла в такой семье (где пил отец. — Авт.), страшно вспомнить свое несчастное детство, когда являлся отец пьяный, избивал нашу мать и все, что было в доме, не щадя даже нас, малюток, а какую мы несли бедность, питаясь чуть не подаянием, потому что наша мать содержала нас своими трудами, а пьяный отец, доходивший до озверения, отнимал у нас все побоями, силой и негде было искать защиты; так велось всюду»
Понятно, что невозможно дать статистику этих преступлений, потому что они не квалифицировались как уголовные. Единственной общественной организацией, которая могла хоть как-то влиять на семейную жизнь крестьян, были волостные суды, но они не справлялись с ситуацией.
Дело было не только в том, что волостные суды не обладали средствами для наказания мужа. Проблема состояла в определенном отношении самих членов суда к проблеме повиновения жены мужу и к объему власти мужей. Как отмечал Н. Лазовский:
«волостные суды иногда отказываются от разбирательства самых очевидных дел, руководствуясь тем патриархальным принципом, что «муж считается старшим над женой и имеет право ее наказывать» и что «муж даром бить свою жену не станет, а если бьет, — значит, она того стоит». Другая причина отказов в разбирательстве жалоб жены заключается в том, что волостные суды разделяют преобладающий в народе взгляд на жену как на животную рабочую силу, поступающую в собственность мужа, как на рабу, вещь; поэтому и наказанием мужа за жестокое обращение с женой приноравливается так, чтобы не слишком унизить его в глазах жены, а также не повредить его экономическим интересам»
И все же даже волостные суды приговаривали иногда супругов к раздельному жительству. Идя в суд, крестьянки надеялись не на «перевоспитание» мужа (как свидетельствуют все авторы, обращались лишь тогда, когда всякая надежда уже потеряна и следующая стадия — петля), а на возможность получить развод, но именно в этом им и отказывали; до смерти (пусть и насильственной) они должны были соблюдать «святость» брака. (с)
А кто-то спорит с наличием женщин, которые очень хотели бы уйти, да некуда пока? Ключевое тут "пока", ибо кто ищет, тот рано или поздно всегда находит варианты. Подавляющее же большинство имеет возможность прекратить насилие прямо сейчас, посадить абьюзера прям завтра, но не делает этого, ибо ему жить в насилии удобнее и выгоднее. И сравнивать их ситуации с тем, что творилось в 19 веке (уж не говорим о более ранних временах) - ну просто кощунство, как по мне. Черный юмор такой. Примерно как "в концлагерях не было толстых".
Hoda
Княжья птица Паулин
Законодательно она была защищена, но примерно на том же уровне, что сейчас жизнь животных. По факту никто не разбирался, хоронили как умершую от простуды и мужик в скором времени женился снова.
Hoda
Княжья птица Паулин
Насколько мне известно, насильно не просвещают даже в скандинавских странах. Отбирают детей, чтобы оградить их от кошмара, ну а взрослая женщина должна сама решиться, и вот уже тогда ей окажут всевозможную поддержку и дадут защиту, но чтобы вот прям просвещать - я не слышала.
презумпция
хикки
Я и не имею в виду "в лоб". На это в первую очередь потенциальные "клиенты" не пойдут: драматически серьезные проблемы в своей семье и в жизни признать не так-то просто, даже если ты сам вроде не виноват. Как мать ребенка с инвалидностью утверждаю это с полной ответственностью. Но окружающая среда должна быть насыщена информацией о возможных выходах, на уровне общественных нравов должна отчетливо декларироваться недопустимость подобных обстоятельств и ты пы. Такое, то есть, пассивное направление к дороге на путь истинный. ))
У нас вообще чрезвычайно недооценивается значимость наличия доходчиво поданной информации по разного рода социальным вопросам и сильно переоценивается уровень информированности населения о том, что касается его актуальных и потенциальных нужд. Опять же, утверждаю это категорически, исходя из опыта своего и других.
У нас вообще чрезвычайно недооценивается значимость наличия доходчиво поданной информации по разного рода социальным вопросам и сильно переоценивается уровень информированности населения о том, что касается его актуальных и потенциальных нужд. Опять же, утверждаю это категорически, исходя из опыта своего и других.
правда не слышала? а сходить, куда послали - ты, конечно же, запамятовала.