— Любая женщина — сумасшедшая птица, — все так же серьезно ответила Меламори. — Любая — запомни это, сэр Макс! Проблема в том, что большинство женщин стремятся научиться не летать, а только вить гнезда. Просто беда с нашей сестрой!
(Макс Фрай. Белые камни Харумбы)

1976. ПОДПОЛЬНЫЙ КЛИП

У Брежнева – юбилей, в декабре будет 70! Страна очумела от счастья, ликованье прибывало с каждым днем, мы все умрем от счастья в декабре! По телевизору показывали: простая женщина у себя на грядке вырастила розу и дала ей имя – “Борец за мир Леонид Ильич Брежнев” – розе! Салтыков-Щедрин встал из гроба, глянул на этот шизняк – плюнул и помер снова, отныне навсегда – кому он здесь нужен.

Дак ить все нормальные люди в подполье жили, как их увидишь? Писали книги “в стол”, картины “в чулан”, фильмы снимали “для полки”. Я, кстати, тогда на кино запал – любительской камерой снял в 1976 году нечто невероятное под названием “Novy Horizont” – свои ассоциации на музыку польской джаз-рок-группы “SBB” (4 мин, ч/б, 8 мм), смонтированные как коллаж. Через пять лет этот жанр пришел на советское телевидение с Запада под названием – клип. Еще через десять лет стартовала клип-индустрия, и к концу века уже сложилось клип-мышление – люди и не заметили, как стали мыслить иначе... А тогда кино мое выглядело до крайности странным, ко мне домой стали приходить такие же странные люди, чтобы посмотреть. Мы были молодые и нескучные, сидели до утра – острили в клиповой манере, пили, пели. Строили безумные планы, с безумной надеждой принимались их воплощать... Кто-то воплотил и прославился, кто-то помер... В 76-ом еще все были живы.

Новый комсомольский почин – возрождение агитбригад. Это была такая форма самодеятельности – театрализованная якобы сатира. На всех предприятиях новые “синеблузники” высмеивали местные недостатки: пьяниц, прогульщиков, несунов. Ерничали на тему загнивающих бедолаг-империалистов и блудных сыновей советской страны – диссидентов. Это называлось – политическая сатира, очень поощрялось сверху. В рамках смотров агитбригад пели “Белфаст” – песню протеста малоизвестной пока группы “Boney M”, этакая суровая отповедь экстремизму в стиле диско. То и дело врубали рок – потом вешали лапшу кураторам, что рок – негритянская народная музыка. Вообще, сплошь и рядом держали пальцы крестиком и протаскивали под шумок всякие “вредные” идеи.

Студенты оттягивались на своих смотрах. Самые популярные концерты в ту пору были у филфака ПГУ: в переполненный зал не попасть, духоту взрывали бури аплодисментов. На “Студенческой весне-76” филологи разыгрались не в меру – устроили капустник из пьесы Горького “На дне”, наговорили двусмысленностей про нашу жизнь. Дух захватывало от намеков: Актер читал стихи про уточек, коих поднимает упадничество на эпической волне; Клещ дразнил жюри красной рубахой; а Настенка-проститутка звала всех на БАМ. Ребята просто пошутили, но органы рассвирепели всерьез – всем влетело по первое число, а педагогам – по сто тридцать первое. Один из них вместо степени доктора получил инфаркт.

Закат живой музыки на танцплощадках. Гитарное десятилетие кончилось, началась эпоха дискотек. Помню первую дискотеку в ППИ: гремит музыка из магнитофона, мигает цветной фонарь, двадцать человек стоят в пустом зале и смотрят с недоумением на сцену – там пляшет ведущий, или как он велит себя называть – “диск-жокей”. Сбоку поднос с сушками. На экране – мультфильм про Парасольку. Задание публике: грызть сушки, смотреть мульт и танцевать – все одновременно. Впечатление ужасное. Ведущий остался публикой недоволен: дураки какие-то, в Москве давно уже дискотеки, а у нас всё какое-то болото...

Но скоро, в считанные месяцы, и у нас завертелись дискотеки не хуже столичных. Живые гитаристы разбрелись по кабакам. Электрогитара из культового объекта превратилась просто в музыкальный инструмент. Случайные люди схлынули, а самые преданные “рыцари медиатора” стали сочинять свою музыку, строить свой гордый антимир. Поднялась волна советского рока – мощная не-музыка: истовая, искренняя, мусорная, злая. В жестком ритме хрипели придушенно:

Пробирался я куда-то,

Что-то локтем задевал,

Чьи-то скорбные надежды

Мимоходом разбивал.

Подпольная запись, не знаю чья. Моя. Следующие 15 трагических и прекрасных лет советского рока вылились на турбину шоу-бизнеса, вся их энергия благополучно ушла в баксы...

Мощная не-поэзия Высоцкого, тоже из подполья:

Грязью чавкая, жирной да ржавою,

Вязнут лошади по стремена.

Но влечет меня сонной державою,

Что раскисла, опухла от сна.

Немытые стаканы, пивные лужи, рыбья чешуя на газетке. Скупые мужские сопли.

Пришествие в Пермь Иисуса Христа – в качестве суперзвезды от Веббера и Райта. Наше атеистическое сознание было взволновано незнакомым образом Спасителя – во-первых, и незнакомой формой мюзикла – во-вторых. И вообще, в моду входила сложная сюжетная музыка: “Пинк Флойд” – “Обратная сторона Луны”; Эмерсон – “Картинки с выставки”; Вейкман – “Легенды и мифы короля Артура”; чуть позже: “Квин” – “Ночь в опере”. Бетховена протащили по шпалам диско, Баха. Пошла вширь психоделия “Дорз”, медитация Махавишну, стало модно “балдеть”, сидя на полу. Или лежа на диване, упаднически уставя очи в потолок. Вот откуда мой фильм – с потолка. С потолка нашего подполья.
(с)
Владимир Киршин
"Очерки частной жизни пермяков"

Что-то захотелось для настроения.
# Ведь я — умный, красивый, в меру упитанный мужчина в полном расцвете сил.

# Продолжаем разговор!

# Это я шалю. Ну, то есть балуюсь.

# Она всё-таки упала! Честное слово, она упала! Вот здорово!

# — Представляю, как рассердится папа!
— Папа? А что папа?

# А мама мне строго-настрого запретила… вот… не трогать варенье…

# Какой же ты всё-таки гадкий!

# Мне ничего не надо. Только, может быть, гору шоколада, торт огромный-преогромный, боль-шой кулёк конфет, и всё…

# Слушай, ты же забыл варенье! И конфеты ты же оставил!

# Спокойствие, только спокойствие! Сейчас я вас настигну — вот тогда мы похохочем…

# — Мадамамам!
— Между прочим, мадемуазель!

# На шею не дави!

# Добро пожаловать, дорогой друг Карлсон!.. Ну и ты заходи.

# Знаешь, кто это такие? О, брат! Это жулики!

# Они замышляют зловещие преступления на крыше! Тебе страшно? А мне нет.

# Не надо. Я вас боюсь.

# Ну… я так не играю.

# Обещаю тебе, что от его старой жены я тебя избавлю.

# Ну нет, это я не ем — один пирог и восемь свечей. Лучше так — восемь пирогов и одна свечка!

# — Поверь мне, не в пирогах счастье…
— Ты, что, с ума сошёл? А в чём же ещё?

# Свершилось чудо! Друг спас жизнь друга.

# Сейчас ты увидишь лучшее в мире привидение с мотором. Дикое, у-у! Но симпатишное…

# Ну что вы орёте, что вы орёте?! Кругом люди спят…

# По поводу щенка я тебе должен сказать, что… хррр…

# Похоже, что всю жизнь и проживёшь вот так, без собаки…

# Я к тебе прилетел на день варе… на день рожденья.

# Малыш, ведь я же лучше… лучше собаки!

# Там ещё осталось немножечко варенья?

# Что ты орёшь? Ты же мне всю рыбу распугал.

# Так, у вас и собака есть… Ну ничего, я сделаю из неё человека!

# Какая агрессивная собака!

# — Надеюсь, вы любите детей?
— Как вам сказать… Безумно!

# Идите, спокойно работайте. И я вам ручаюсь, что скоро вы не узнаете своего ребёнка!

# Отдай плюшку! Сладкое портит фигуру!

# Ох, какая мука воспитывать!

# — Вымой руки!
— А чего же их мыть-то? Ведь есть всё равно нечего…

# Займись этим зверем. Только будь осторожна — собака не стерильна.

# Вы должны были надеяться изо всех сил…

# Эээх, попадёшь к вам в дом — научишься есть всякую гадость! Валяй тащи свою колбасу!

# По телевизору показывают жуликов! Ну чем я хуже! Безобразие!

# Что ж ты мне врал тогда, что тебе семь лет? Ты весишь-то на все восемь!

# Не реви! Не реви! Это ты ревёшь или я реву?

# Как же так? Ботинок есть, а ребёнка в нём нет.

# Мне надо принять мои капли от головы… Нет, для головы…

# Карлсончик, дорогой!

# А мы тут, знаете, всё плюшками балуемся…

# Ку-ку, мой мальчик!

# Скажи мне, милый ребёнок, в каком ухе у меня жужжит?
# У меня жужжит в обоих ухах.

# Так это вы таскали мои плюшки!

# Это ничего, дело-то житейское!

# А я сошла с ума, какая досада!

# А у вас молоко убежало!

# Опять розыгрыш, шалунишка!

# Сейчас придут телевизионные деятели искусств.

# Он улетел, но он обещал вернуться! Милый, милый…
(Малыш и Карлсон)

"Весы спрятала за стиральную машинку – я не готова к плохим новостям."
(с)
marta_ketro

Не ходи

Мама, мама, не ходи к Густаву. У него тонкие пальцы и воловьи глаза. У него густой голос и прозрачный смех. У него капкан, а не сердце…

Не ходи к Густаву, мама. У него три жены и тридцать три невесты. Все они теперь бледны и малахольны. Все они стелятся патокой ему под ноги…

Густав говорит «девочка моя сладкая». Густав говорит «лада моя ненаглядная». Не ходи к Густаву, мама, он целует в самую душу…

Пойди на базар, мама, пусть все смотрят на твоё новое платье. Пусть все слушают твою звонкую песню.
Купи помидоров и винограда. Заплети свою косу. Не ходи к Густаву…

Его глаза вынут из тебя душу, его губы вынут дыхание, его голос вынет силы, его чресла вынут из тебя жизнь… Не ходи к Густаву, мама… Я сама…
(с)
pristalnaya

рисунок kirdiy

"Но я интеллигент не настоящий, а богемной молью траченый. Я в юности и на рынке торговала, правда, один только день, скучно мне стало стоять и от мух отмахиваться. А дело было так: у моей мамы из сумочки украли 100 рублей, большие деньги, между прочим. Обидно. А у нас на даче случился огромный урожай яблок. Девать их было некуда. Мы с братом решили набрать мешок яблок и продать на рынке, а деньги отдать маме, чтобы не жалела об украденном. Так и сделали, и я простояла несколько часов под деревянным навесом рядом с мужичком-куркулем, который тоже привез яблоки, желтые. А мои были с красным полосатым боком, штрифель. Пятьдесят копеек платишь за выдачу весов - двухтарелочных, с красными гусиками-носиками; на одну тарелку кладешь яблоки, на другую - гирьки, пока весы не уравновесятся и гусики не встретятся носиками; часа полтора было очень увлекательно. На 60 рублей я наторговала. Потом стала зевать. Захотелось домой. Покупателей было мало. Мужик ворчал, ругая народ. Мимо шли дети лет семи-восьми, я подозвала их и дала им яблок, они с опаской взяли. Мужик онемел. Потом пришел в себя, тряхнул головой и трагическим, удушенным голосом вопросил: "И чтой-т-ты такая простая? Али в горе жила?!"

(с)
Т.Толстая

Ветер ли старое имя развеял,
Нет мне дороги в мой брошенный край,
Если увидеть пытаешься издали -
Не разглядишь меня, не разглядишь меня, друг мой, прощай.

Я уплываю и время несет меня с края на край,
С берега к берегу, с отмели к отмели, друг мой, прощай.
Знаю, когда-нибудь с дальнего берега давнего прошлого
Ветер весенний ночной принесет тебе вздох от меня.

Ты погляди, ты погляди, ты погляди
Не осталось ли что-нибудь после меня.
В полночь забвенья на поздней окраине жизни твоей
Ты погляди без отчаянья, ты погляди без отчаянья:
Вспыхнет ли, примет ли облик безвестного образа будто случайного,
Примет ли облик безвестного образа будто случайного.

Это не сон, это не сон,
Это вся правда моя, это истина.
Смерть побеждающий вечный закон
Это любовь моя, это любовь моя...
(Рабиндранат Тагор. Последняя поэма)

а мне это нравится


*Я расставляю сны, как сети, я ищу в них тебя.
Я расставляю сны, как ставят сети, я ловлю в них тебя.
*И если я тебя поймаю, то я буду спать до Судного дня.

М.Науменко

Ты погляди, ты погляди, ты погляди
Не осталось ли что-нибудь после меня.

Только что слушал.

*Не ты ли, - спросил я однажды судьбину, -
Толкаешь меня так безжалостно в спину?"
Она прохрипела с усмешкою злою:
"Тебя погоняет твое же былое*.

Вот это слушал?

Фильм этот люблю...

Да это ))
всегда любил эту вещь

А я, к своему стыду, только сегодня узнала, что это Тагор. Никогда бы не подумала.

Искала текст песни одной, но так и не нашла....
Вот...хоть так...

Да я когда-то тоже сильно удивилась, когда узнала, что это его стихи.

Я
Раскрасил свой дом
В самый праздничный
цвет,
Написал
На небе своем
Бесконечный рассвет.
Мне
На весь этот мир
Было красок не жаль,
Я любил
И сказки творил,
И забыл по печаль.
Но
Случилась беда
В ярком мире моем,
И все краски,
Что выдумал я,
Были смыты дождем.
Мир
Не долго страдал
После этой беды,
Только ветер
Небо качал
В круге чистой воды.
спасибо

Фильм очень люблю, а песню толком даже не слышала.

Доброй ночи, кто еще остался.
Давно хочу спросить. Как на этом ресурсе искать что-то конкретное?

Когда утром я надеваю синее платье – я немая Дора.
Я иду через двор, киваю дворнику, перепрыгиваю через лужу у ворот.
В синем платье я Дора-почтальонка. Я несу большую сумку и пою песни в своей голове.
Мне не нужно нигде останавливаться надолго, чтобы поболтать.

Когда днём я надеваю белое платье – я весёлая танцовщица Дотти.
Я хожу в балетную школу и тяну носок у станка.
Мне нравится, как шуршат крахмальные пачки.
Я немая Дотти, но я не глухая. Я слышу, как шепчутся за моей спиной, и тяну носок ещё сильнее.

Когда вечером я надеваю красное платье – я малышка Додо.
Я любовница директора балетной школы, старого развратника Джулио. Немая счастливица Додо, засыпанная цветами и подарками.
И даже жена Джулио относится ко мне с пониманием.
Быть немой в красном платье – горше всего.

Когда ночью я надеваю чёрное платье – я просто немая Долорес.
Я мелю крупные зёрна арабики и варю кофе. Чёрный, как твои глаза, горький, как моя любовь.
Я сажусь писать тебе письма и беззвучно плачу.
Я пишу тебе обо всём, о чём молчала за день: о Доре в синем… о Дотти в белом… о Додо в красном…
Я кричу, как большая рыба, и, заламывая плавники, уплываю к утру в немые сны.

Завтра я пойду и куплю себе жёлтое платье, радостное жёлтое платье!
Я надену его и отправлю тебе все письма сразу.
Целый отряд почтальонов с огромными сумками постучит в твою дверь.
Ты будешь читать долго-долго, перебирая буквы, как зёрна арабики…
И если в конце концов ты не онемеешь, значит, нет справедливости на свете.

(с)


автор текста: pristalnaya
рисунок: kirdiy

Бабушка ложится засветло и засыпает под телевизор. Не страшно спать, пока на улице не стемнело. Пока не стемнело, с тобой ничего не случится. Боженька бодрствует – не допустит.
Бабушка просыпается среди ночи и больше не ложится. Умереть во сне страшно.
А пока суетишься на кухне, месишь тесто, протираешь пол, или сидишь себе в очках - гречку перебираешь - что тебе станется?
А нам бы лечь попозже да поспать подольше. У нас другое время, у нас смерти нет.
Бабушка запивает холодным чаем таблетку и минутку сидит тихонько, прислушиваясь.
- От чего таблетка, бабушка?
- А от всего, деточка.
- А как называется?
- Да кто ж его знает.
- Помогает, бабушка?
- Помогает, как не помочь!
Время бежит быстро, время расставляет метки и стирает ненужное.
Летом бабушка начинает готовиться к Рождеству, зимой уже думает о предстоящей Пасхе. Теперь в жизни только два чуда и есть – «Родился» и «Воскрес»!
Родился и воскрес, родился и воскрес… И нет места для смерти.
Поить внуков молоком с мёдом, сушить мокрые варежки, пришивать пуговицы на пальтишках.
Ещё ничего не знать, но уже обо всём догадываться.
Смотреть на медленный снег за окном… пока под языком тает таблетка.
(Елена Касьян)

Мне всё кажется, что наступивший год никем ещё не заселён.
Мои письма возвращаются, опять не застав адресата.
Адресат выбыл из этой реальности и обогнал меня почти на целую жизнь.
Тебе больше не запрещают играть со спичками? Везёт… И как тебе живётся среди этих взрослых?
А я вот с какого-то момента не взрослею.
Отслаиваю куски памяти, откалываю, отрезаю.
Остаётся совсем мало, как у пятилетней девочки.
Божья коровка на пальчике, новые сандалики, скакалка, вареная сгущёнка… полозья саночек на снегу - откинешь голову, замотанная в шарф по самые глаза, а сверху по одной зажигаются звёзды и плывут следом.
Надо ли ещё что-то помнить? Надо ли…
(Елена Касьян)

На свете есть только одна совершенная радость - вести двойную жизнь: рабочей лошади и принцессы. Противопоставлять и сравнивать их каждый день.
(с)
(Дж.Диксон Карр)

Дело не в дороге, которую мы выбираем; то, что внутри нас, заставляет нас выбирать дорогу.
(О.Генри. Дороги, которые мы выбираем)

Женские наклонности направлены обыкновенно в сторону противоречий. Женщина хочет того, чего у вас нет. Чем меньше чего-нибудь есть, тем больше она этого хочет. Она любит хранить сувениры о событиях, которых вовсе не было в ее жизни. Односторонний взгляд на вещи не совместим с женским естеством.
(О.Генри. Купидон порционно)

А вот вам мой собственный рецепт, как довести женщину до такого состояния, когда про нее можно сказать: "урожденная такая-то". Научитесь брать и держать ее руку - и она ваша. Это не так легко. Некоторые мужчины хватают женскую руку таким образом, словно собираются отодрать ее от плеча, так что чуешь запах арники и слышишь, как разрывают рубашки на бинты. Некоторые берут руку, как раскаленную подкову, и держат ее далеко перед собой, как аптекарь, когда наливает в пузырек серную кислоту. А большинство хватает руку и сует ее прямо под нос даме, как мальчишка бейсбольный мяч, найденный в траве, все время напоминая ей, что рука у нее торчит из плеча. Все эти приемы никуда не годятся.
Я укажу вам верный способ.
Видели вы когда-нибудь, как человек крадется на задний двор и поднимает камень, чтобы запустить им в кота, который сидит на заборе и смотрит на него? Человек делает вид, что в руках у него ничего нет, и что он не видит кота, и что кот не видит его. В этом вся суть. Следите, чтобы эта самая рука не попадалась женщине на глаза. Не давайте ей понять, что вы думаете, что она знает, будто бы имеете хоть малейшее представление о том, что ей известно, что вы держите ее за руку.
(О.Генри. Друг Телемак)