Тогда не знаю, что посоветовать? Здесь должно быть обязательно "короткое замыкание". Должно быть понимание на уровне молчания.

Из-за существования громадного количества литературы о христианстве и истории церкви можно подумать, что здесь практически всё исследовано. Когда же читатель пытается узнать о ранних этапах становления христианства, то оказывается, что в большинстве случаев вместо изложения исторических, научно подтвержденных фактов в литературе доминирует либо идеология, либо христианская апологетика. Поэтому я, по возможности, часто останавливаюсь на текстологии Нового Завета.
Далее только фактические научные данные.
К настоящему времени, благодаря археологическим изысканиям, известны порядка 4 тысячь полных древних списков Нового Завета и более 25 тысяч его фрагментов. Считается, что самые древние тексты Евангелия могут быть датированы лишь началом II в. н.э. Самый ранний из них, около 125 г.н.э., это отрывок Райленда из Евангелия от Иоанна, представляет собою пергаментный клочок размером 6,4 на 8,9 см и содержит лишь несколько стихов. Текст же, относимый его издателем к нач. III в. н.э., – папирус II из библиотеки Бодмера, содержащий фрагменты так же из Евангелия от Иоанна 1.1-6.2, 6.35-14.15 и 14.21. Интересно отметить, что этот, казалось бы, самый ранний наиболее полный образец Евангелия носит следы неоднократной обработки. Как отмечает проф. Б.М. Мецгер:

“является смешанным. В нем переплетаются элементы александрийского и западного типов текста. Примечательно, что эта рукопись насчитывает около 440 исправлений, сделанных между строк, над стертыми местами и на полях. Большинство из них, по всей видимости, является исправлением писцом собственных же ошибок, допущенных по небрежности. Часть же исправлений указывает на наличие другой рукописи, по которой проводилась правка текста. Несколько отрывков содержат уникальные чтения, которые отсутствуют во всех других рукописях”

Интересен текст, датируемым издателями 175 – 225 гг., является кодекс, содержащий евангелия от Луки и от Иоанна. Из первоначальных 144 страниц отсутствуют 42 страницы. И только Синайский кодекс, написанный в IV в., по традиции занимает первое место в списке новозаветных рукописей, т.е. служит главным свидетельством о тексте Евангелия:
http://www.codex-sinaiticus.net/ru/manuscript.aspx?book=33&lid=ru&side=r&zoomSlider=0
Данный текст принадлежит к новой эпохе – эпохе победившего христианства, времени Константиновой церкви. Здесь в еще большей мере прослеживается корректорская линия, в чем каждый из вас может убедиться самостоятельно на следующем примере, сверившись с оригиналом Кодекса выше:
http://xpectoc.com/isissledovaniya/raznoe/hristiane-hrestiane-v-sodex-sinaiticus/

“Тип текста, отмечает Мецгер, представленный в Синайском кодексе, в целом принадлежит александрийской группе, но также содержит определенный пласт разночтений из западной группы… (Здесь) несколько писцов проделали работу корректора… Позднее (возможно, в VI или VII в.) группа корректоров, работая в Кесарии, внесла в тексты Нового и Ветхого Заветов большое количество исправлений. По этим чтениям… можно судить о том, что текст (Синайского кодекса) пытались править по другому образцу. Согласно сведениям… этот образец считался «очень ранней рукописью, которую исправлял бл. мученик Памфилий (Кесарийский, ум. 309 г.)»”

Другими словами, мы сегодня имеем евангельские тексты лишь в той редакции, которая дошла до нас после времен активной текстологической деятельности конца II века или даже после деятельности отцов константиновой государственной церкви (после 325 г.).

Уже в комментарии на Евангелие от Матфея, Ориген (ум. 254 г.), сетует на то, что в его время “отличие рукописей друг от друга колоссально как из-за небрежности писцов, так и из-за непростительной халатности тех, кто имел отношение к этим текстам; они либо не брали на себя труд проверять переписанное, либо в процессе проверки сокращали или дополняли текст как им заблагорассудится”.
Известно, что папа Дамас из-за разночтений в Евангелиях обратился к Иерониму (342 – 420 г.н.э.) с просьбой начать работу по исправлению текстов латинских Евангелий. О доктринальном характере его вмешательств в новозаветный корпус Писаний свидетельствует, например, его письмо к Минервию и Александру, где он пишет о различиях в текстах Послания Павла (1 Кор 15.51). Фразу «не все мы умрем, но все изменимся», по его мнению, следует читать: «мы все умрем, но не все изменимся». То есть Иероним затушевывает проблемный для епископальной (догматической) церкви характер высказывания ап. Павла о том, что после смерти (и воскресения) люди приобретают не физические (смертные) тела, но духовные (бессмертные). Ведь Павел учил прежде всего о духовном теле:

“Есть тело душевное, есть тело и духовное… Но то скажу вам, братия, что плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия, и тление не наследует нетления” (1 Кор 15.44-50).

Высказывание Павла об изменении после смерти ранние христиане активно использовали против вульгарного представления церковных ортодоксов о «воскресении во плоти». Против них идеолог церковной ортодоксии Епифаний в своем объемном труде по низвержению ересей выдвигал соображения, заставляющие вообще усомниться в его понимании христианства:

“Они отрицают воскресение мертвых, высказывая вещи загадочные и смешные, будто не это тело восстает, а какое-то другое, называемое ими духовным” (Епифаний "Панарион").

Исчезновение самых ранних христианских текстов, хотя бы конца I века, может быть объяснено и чисто техническими причинами. Известны гонения на ранних христиан и уничтожение по распоряжению римских императоров христианских рукописей. Сохранившиеся рукописи из-за их частого чтения и передачи из рук в руки быстро затирались, замасливались и изнашивались. Текстологи отмечают, что к концу I – началу II столетия в христианской среде свитки сменились кодексами, то есть книгами из сшитых листов, что было несравненно удобнее. В результате если новозаветные писания и существовали на свитках до конца I в., то впоследствии все они были заменены на кодексы, а прежние свитки – исчезли.
Кроме того, стремление донести новозаветный текст до тех, кто не читал по-гречески (например, для латинян), неоднократно приводило (по свидетельству Августина) к тому, что “любой, кто приобретал греческую рукопись и мнил себя знатоком греческого и латыни, осмеливался делать свой собственный перевод”». Такие отклонения относят к техническим (непреднамеренным) ошибкам, хотя наверняка если переписью занимался теолог, то неизбежными были неосознанные или умышленные изменения доктрина-льного характера. Например, на полях Ватиканского кодекса в Послании ап. Павла Евреям сохранилось возмущенное замечание, вызванное заменой одного слова другим:
“Глупец и негодяй, ты что, не мог оставить старое и не изменять его!”.
Другой отец церкви, Иероним, выражал недовольство теми переписчиками, которые: “пишут не то, что видят, а то, что они думают; и тогда, когда они пытаются исправлять ошибки других, они только демонстрируют свои собственные”.
Андрей Кесарийский в своем комментарии на Апокалипсис (около 600 г.) проклинает тех литераторов, которые считали, что аттический стиль и строгое логическое мышление более достойны уважения и восхищения, чем своеобразие новозаветного языка (простонародного койне). Современному читателю, знакомому с сакральным значением в мистических текстах не то что слов, но даже букв, такое поверхностное исправление для «красоты» покажется нелепым. Напомним, что греческие буквы имеют свои числовые значения, и греческие слова иногда могут быть расшифрованы с использованием методов гематрии. Так, например, имена Митра и Абраксас, означающие Высочайшего Бога, в греческой транскрипции имеют по буквам числовое значение 365 – число дней солнечного года, т.е. эти имена означают Духовное Солнце (Meiqraj (Митра): m= 40, e = 5, i = 10, q = 9, r = 100, a = 1, s = 200. Abrasax (Абраксас): a = 1, b = 2, r = 100, a = 1, s = 200, a = 1, x = 60).

Б.М. Мецгер замечает, что «когда разночтения в текстах касались значимых моментов вероучения, Отцы обычно утверждали, что еретики изменили точный вид текста… Но теперь мы знаем, что последние 12 стихов Евангелия от Марка (16.9-20) отсутствуют в древнейших греческих, латинских, сирийских, коптских и армянских рукописях, а в других помечены специальными символами, указывающими на их сомнительность или недостоверность. Евсевий и Иероним, хорошо знавшие о таких расхождениях, специально размышляли о том, какую форму текста следует предпочесть. Но стоит отметить, что никто из отцов не называл одну форму канонической, а другую – нет. Этого мало; признание того, что канон в целом закрыт, не повело к рабской консервации текстов канонических книг… Понятие “канонический” оказалось достаточно широким, чтобы вобрать в себя все варианты текстов. Вопрос о каноничности имеет отношение к документу как целому, а не к данной конкретной его версии» , т.е. не к тексту, который вместе с содержащимся в нем смыслом на протяжении первых веков постоянно изменялся вслед за становлением церковной догмы.
Общепринято, что во главе церковных историков стоит знаменитый Евсевий Кесарийский. Известная сегодня история Ранней церкви во многом является лишь повторением написанного Евсевием. С него, собственно, и начинается церковная историография. Но объективность Евсевия многими учеными ставилась под сомнение.
А.В.Вдовиченко, об одном из сочинений Евсевия (об Аполлонии Тианском) пишет, что его «способ ведения спора по отношению к оппонентам не вполне корректен. Евсевий как будто считает, что чуть ли не все средства хороши для исполнения его полемической задачи. Евсевию как историку В.В.Болотов, по сути, вынес негативный вердикт. Так, он писал: «Евсевий не принадлежал к числу великих исторических гениев… Это был… мыслитель заурядный… Указывают на то, что Евсевий умалчивает, например, о казнях, которые производил Константин над членами своей фамилии, ничего не сообщает о несчастной судьбе Криспа, старшего сына Константина»; «Его история в некоторых отношениях не удовлетворяет не только требованиям, предъявляемым настоящим историкам, но даже и тем, которые предъявлялись его современникам»; «по своему содержанию история Евсевия богословская… Евсевий не относится к таким историкам, которые вполне объективны»; «В последних книгах истории особенно проявляется многословие Евсевия, которое составляет его недостаток… Вообще слог его сочинений весьма темен и запутан». Правильнее было бы назвать Евсевия прежде всего апологетом церкви, а потом уже историком. Историк Зосим сообщает, что «когда он (Константин) прибыл в Рим в 326 г., причем за год перед этим, в 325 г., на Первом Вселенском Соборе при определяющем участии Константина принимались вероучительные основы христианства, он умертвил своего сына Криспа Цезаря, заподозрив его в близких сношениях с Фаустой, мачехой (второй женой Константина). Когда же Елена, мать Константина, пораженная таким несчастьем, впала в безутешную скорбь по убитому юноше, Константин… приказав натопить чрезмерно баню, посадил туда Фаусту и вынес её оттуда мертвой». Со времени водворения в 323 Константина Великого на Востоке Евсевий оказывает сильное влияние на императора и сохраняет это влияние до смерти. Этому способствовало его умение хвалить покровителей и замалчивать их ложные шаги, готовность вовремя произвести нажим и на свои взгляды, и на чужие документы. Евсевий является историографом эпохи Константина Великого; но именно благодаря его искусству располагать свет и тени мы до сих пор не знаем много важного о жизни императора и о процессе превращения христианства из религии гонимой в государственную. О том и другом вместо портрета он оставил нам икону. Константин до самой смерти оставался митраистом и эта его вера легла в логмы государственной религии христианства.
Когда начались арианские волнения, Евсевий не сумел или не захотел занять определенной догматической позиции. Как почитателя Оригена его, естественно, клонило в сторону субординационизма и арианства; но когда на соборе 325 дело дошло до голосования формулы императора: omoousioj (единосущный), он не устоял перед искушением угодить венценосному Епископу (Константину). После собора, с возникновением антиникейской реакции, Евсевий становится видным ее деятелем. В 330 он присутствует на соборе, осудившем Евстафия Антиохийского, в 335 г. – на соборе Тирском, осудившем Афанасия Великого (один из почитаемых столпов христианства). Но в представлении о Евсевии все заслоняется его заслугами как церковного писателя. Так как большая часть документов и сочинений, которыми он пользовался, теперь исчезла, то без Евсевия о первых трех веках христианства мы знали бы очень мало. Его «Жизнь Константина» служит предметом горячих споров. Многие исследователи обвиняют его в фальсификации документов. Авторитетный богослов и историк церкви протопресв. Иоанн Мейендорф характеризует Евсевия как «придворного епископа» при императоре Константине . Еще в большей мере, чем «Жизнь Константина», вызывает сомнения в правдивости его «Церковная история».
Церковь не особо нуждалась в исторических изысканиях, поскольку, как отмечает В.В.Болотов, продолжателями дела Евсевия на поприще историографии стали лица, жившие сто лет спустя после Евсевия , т.е. уже в V в. Но даже и их труды оказались мало чтимы, и многие не сохранились. Характерной чертой всех названных последующих церковных историков является то, что в большинстве своем они исследовали христианство лишь со времен Константина (IV в. и далее). Если же они касались Иисуса Христа и апостолов, то не с точки зрения исторического исследования, а лишь богословски, т.е. для утверждения специфической устоявшейся догмы.

Иными словами, богословская история Ранней церкви отличается заметной особенностью. Любое историческое сообщение здесь о событиях, затрагивающих Иисуса и апостолов, является выражением принятой религиозной догмы. При таком подходе весьма трудно установить, что же в такой истории первоначально – фактическое событие, освященное затем догматом, или, наоборот, догмат, породивший событие.
Первым написавшим исторический труд о церкви после Евсевия был арианский историк Филосторгий (ок. 425 г.). Выполненные им 12 книг ввиду принадлежности автора к арианству попали в рязряд еретических и не сохранились. Следующий за ним был пресвитер иерусалимский Исихия, труды которого также не сохранились. Ближайшим к ним по времени историком, труды которого дошли до нас, был Сократ Схоластик, написавший «Церковную историю» в 7 книгах, которые обнимали период с 305 по 439 гг.
Немецкий философ, просветитель, естествоиспытатель и протестантский пастор Иоганн Готфрид Гердер в XVIII в. справедливо писал об эволюции церковно-христианских представлений, о феномене постепенного превращения вымысла в «историю»:

“Священные книги христианства, сложившиеся отчасти из сохранившихся, написанных по частным поводам посланий, отчасти из устных рассказов, со временем стали мерою (каноном) веры, а потом и знаменем всех воюющих сторон, и были использованы во зло всеми, какими только возможно было, способами. Или любая сторона доказывала на основании их всё, что было ей угодно, или же не останавливались даже и перед искажением текстов, нагло и бесстыдно приписывая апостолам всякие лжеевангелия, послания и откровения. Благочестивый обман в делах такого рода хуже всякого клятвопреступления, потому что обмануты бывают целые необозримые поколения, бескрайние времена, но вскоре обман перестали и за грех считать, а видели в нем скорее заслугу – к «вящей славе Господней» и во спасение душ. Вот откуда пошло множество подложных сочинений апостолов и отцов церкви, вот откуда бессчетные чудеса, мученики, дарственные грамоты, установления и указы, недостоверные, непроверенные, которые словно тать в нощи крадутся через все века древней и средней истории… Как только был усвоен негодный принцип, – ради пользы церкви, оказывается, можно совершать подлог, выдумывать ложь, сочинять и фантазировать, – так вере, вере исторически правдивой, был нанесен ущерб; потерялось правило, которым прежде руководствовались человеческие языки и перья и которым направлялась память и воображение людей, – теперь, вместо греческой и пунической верности, можно было, с еще большим правом, говорить о христианской легковерности. Тем неприятнее бросается все это в глаза, что эпоха христианства прямо примыкает к эпохе наилучших историков Греции и Рима, – теперь, в христианскую эру, на долгие века и совершенно неожиданно, почти полностью утрачивается подлинная история. История опускается, превращается в хронику епископов, церквей, монахов, – ведь и писали уже не для самых достойных людей, не для мира и государства, а для церкви или даже для ордена, для монастыря, для своих единомышленников; привыкнув к проповеди, к тому, что народ во всем верит епископу, что бы тот ни говорил, и писать стали так, что весь мир принимали за один народ верующих, за христианскую паству”

Мостом, связывающим евангельские события и реальную историю церкви, выступает единственный автор – Ириней Лионский, он же одновременно и почти создатель догматического христианства. Всё, что известно о «церковной преемственности» можно выразить в известной схеме: Иисус Христос передал веру апостолам и прежде всего любимому ученику, возлежавшему на его груди, – как считается, ап. Иоанну; Иоанн – Поликарпу Смирнскому; Поликарп Смирнский – Иринею Лионскому. Ап. Петр и ап. Павел передали епископам Римской церкви. А епископы Римской церкви и Ириней Лионский поведали прочему христианскому миру, кто овцы, а кто волки, какова истинная вера, а какова ересь, где подлинные тексты Писания, а где поддельные. Прочие церковные авторы, писавшие после Иринея Лионского, опирались лишь на вышесказанное, домысливая, присоединяя или дописывая недостающие детали. Ириней не приводит никаких доказательств.
Знакомство с текстами Игнатия, Иринея и Тертуллиана, положенными за основание «церковного предания», обнаруживает, что Ириней оказывается единственным источником «связи времен», тогда как исторические имена в посланиях, письмах апостольских мужей: Игнатия, Поликарпа и Климента Римского, весьма смахивают на позднюю приписку. Т.е. в любом отношении «апостольское предание», связываемое с названными лицами, оказывается весьма проблематичным. О чем можно твердо судить, так только о личном мнении Иринея Лионского, не подтвержденном ни одним автором-современником.
Даже если поверить всему сказанному Иринеем (см. выше фрагменты из его сочинения), то можно удивиться столь хлипкому мосту, соединяющему учение Христа с догматами победившей константиновой церкви. В сообщенное Иринеем предлагается поверить, потому как он себя назвал учеником ученика апостола. Но даже если бы это было правдой, то само по себе ученичество еще не гарантирует ни истинности, ни дальнозоркости ученика. Отпавших из своих рядов христианство знает тысячи. Иуда был учеником самого Иисуса Христа, тем не менее он – предал. Даже эбионитов, среди которых, как считается, проживали родственники и ученики Иисуса Христа, церковь объявила еретиками. Но если допустить, что во всей Церкви в течение первых полутора веков была одна и та же вера, то не слишком ли мало свидетелей всему этому: Ириней, Поликарп и Климент, причем существование двух последних в приписанном им амплуа еще требует доказательства.

Какие же доказательства исторического характера приводятся Иринеем в подтверждение его тезисов? С учетом важности вопроса можно сказать, что никаких доказательств Ириней не представил. Ведь прошло вроде бы не так много времени, всего сто лет, после описанной «Деяниями» жизни апостолов, но ни Ириней, ни дословно копирующий его Тертуллиан, ни иные современные им авторы не знают об иных живых свидетелях апостольского времени, кроме Поликарпа, Климента и отрицаемого Евсевием Папия. Весь круг околоапостольских персонажей ограничивается тремя-че-тырьмя тематически слабосвязанными упоминаниями в письмах, будто бы написанных тем же самым кругом из трех лиц, словно кроме них во всем древнем христианстве, на территории всей Римской империи никого более не существовало.
Сам факт яростного противостояния Иринея гностикам и обвинение их в отсутствии «апостольской преемственности» (и намеки на наличие таковой у него самого), чудовищные искажения им вероучений гностиков, говорят о пристрастности и некритичности Иринея Лионского. Разве можно в таком случае доверять сообщению Иринея о том, что Поликарп, живший еще в середине II в., видел самих апостолов? С прочими персонажами еще хуже – ни Климента, ни Игнатия, ни Папия не видел ни Ириней, ни кто бы то ни было из окружения Иринея. Связь названных «апостольских мужей» с Посланиями «Климента», «Игнатия» и Смирнской церкви не подтверждена пока что ни одним иным, за исключением Иринея, древним автором. Да и у Иринея не так много исторических связок, поскольку главная систематизация произведена Евсевием спустя полтора века, но Евсевий скорее апологет, нежели историк. Любопытно отметить, что Тертуллиан предлагает еретикам самим назвать аналогичных свидетелей (учеников апостолов, наследниками которых могли бы себя считать гностики), будучи в полной уверенности, что таковых не найдется. Надо думать, что в конце II в. в христианской среде было хорошо известно, что живых преемников апостолов давно не существует. Ириней, собственно, на многое и не претендовал, поскольку сам он говорит, что он лишь «видел в (своей) ранней молодости» Поликарпа. Только спустя несколько веков Ев-севий, Иероним и пр. из данного заявления сотворили миф об ученичестве Иринея у Поликарпа.
Другими словами, произошло удивительное явление: апостолов, согласно Писанию, было сначала 12, затем 70 (или даже 500), но за один век их вроде бы успешной миссионерской деятельности все живые свидетели и их ученики, видевшие также апостолов, словно испарились. Если память священников, как уверяет церковь, сохранила все особенности культа и ритуала, а также сложные формулы молений и толкования метафизических истин, доставшихся от апостолов, т.е. память была крепка, то как можно было при этом позабыть имена отцов-основателей, тем более существовавших совсем недавно? Даже Иероним, когда на него самого посыпались от братии обвинения в подделках перевода, в письме от 396 г. не приминул с горечью отметить своеобразную нечистоплотность духовенства его времени: «Что защищают законы общества, что соблюдают враги, что свято среди войн и мечей – то в пренебрежении у монахов и священослужителей Христовых».
Штраус приводит известные примеры подлогов II в. до н.э. – III в. н.э. Например, так как в деле измышления сивиллиных прорицаний кроме евреев участвовали также христиане, то в споре с первыми последние скоро увидели себя вынужденными подделать греческий перевод Ветхого Завета, Септуагинту, дабы заручиться доказательными цитатами против евреев. Путем всевозможных вставок и приписок им удалось внести Крест Христов в Псалмы, повесть о сошествии Христа в ад – в книгу Иеремии, и когда евреи стали возражать, что в их текстах цитируемых мест не имеется и что христиане, вероятно, сами выдумали их, то отцы церкви с большой наглостью или наивностью стали обвинять евреев в том, что они обманным образом выбросили эти места из своих текстов Библии. Весьма ярким примером легкости, с которой в те времена выдавалось и признавалось за достоверное решительно всё, что только служило целям христианской пропаганды, может служить “Послание Христа к царю Эдесскому Авгару”, которое Евсевий извлек будто бы из Эдесского архива… и этот-то Евсевий, отец истории христианской церкви, является одним из главных авторитетов, на показаниях которых утверждается уверенность наша в подлинности Евангелий».

Самое время чистить душу и делать генеральную уборку в квартире.

Хочу привести замечательный документ:

"От Святейшего Патриарха Тихона Совету Народных Комиссаров", где настоящий Патриарх Христов Тихон открыто возвысил свой голос против сатанинской власти князя сего мира, который уместно вспомнить:

"Все взявшие меч мечом погибнут" (Мф. 26, 52)

Это пророчество Спасителя обращаем Мы к вам, нынешние вершители судеб нашего отечества, называющие себя "народными комиссарами". Целый год держите вы в руках своих государственную власть и уже собираетесь праздновать годовщину октябрьской революции, но реками пролитая кровь братьев наших, безжалостно убитых по вашему призыву, вопиет к небу и вынуждает Нас сказать вам горькое слово правды.
Захватывая власть и призывая народ довериться вам, какие обещания давали вы ему и как исполнили эти обещания?
По истине вы дали ему камень вместо хлеба и змею вместо рыбы (Мф. 7, 9,10). Народу, изнуренному кровопролитной войной, вы обещали дать мир "без аннексий и контрибуций".
От каких завоеваний могли отказаться вы, приведшие Россию к позорному миру, унизительные условия которого даже вы сами не решились обнародовать полностью? Вместо аннексий и контрибуций великая наша родина завоёвана, умалена, расчленена и в уплату наложенной на нее дани вы тайно вывозите в Германию не вами накопленное золото.
Вы отняли у воинов все, за что они прежде доблестно сражались. Вы научили их, недавно еще храбрых и непобедимых, оставив защиту родины, бежать с полей сражений. Вы угасили в сердцах воодушевлявшее их сознание, что "больше сия любве никто же имать, да кто душу свою положит за други своя" (Иоанн, 13, 15). Отечество вы подменили бездушным интернационалом, хотя сами отлично знаете, что, когда дело касается защиты отечества, пролетарии всех стран являются верными его сынами, а не предателями.
Отказавшись защищать родину от внешних врагов, вы, однако, беспрерывно набираете войска. Против кого вы их ведете?
Вы разделили весь народ на враждующие между собой станы и ввергли их в небывалое по жестокости братоубийство. Любовь Христову вы открыто заменили ненавистью и, вместо мира, искусственно разожгли классовую вражду. И не предвидится конца порожденной вами войне, так как вы стремитесь руками русских рабочих и крестьян доставить торжество призраку мировой революции.


"И что еще скажу. Не достанет мне времени" (Евр. 11, 32), чтобы изобразить все те беды, какие постигли родину нашу. Не буду говорить о распаде некогда великой и могучей России, о полном расстройстве путей сообщения, о небывалой продовольственной разрухе, о голоде и холоде, которые грозят смертью в городах, об отсутствии нужного для хозяйства в деревнях. Все это у всех на глазах. Да, мы переживаем ужасное время вашего владычества и долго оно не изгладится из души народной, омрачив в ней образ Божий и запечатлев в ней образ Зверя...
Не наше дело судить о земной власти, всякая власть, от Бога допущенная, привлекла бы на себя Наше благословение, если бы она воистину явилась Божиим слугой, на благо подчиненных и была "страшна не для добрых дел, а для злых" (Рим. 13, 34). Ныне же к вам, употребляющим власть на преследование ближних и истребление невинных, простираем Мы Наше слово увещения: отпразднуйте годовщину своего пребывания у власти освобождением заключенных, прекращением кровопролития, насилия, разорения, стеснения веры, обратитесь не к разрушению, а к устроению порядка и законности, дайте народу желанный и заслуженный им отдых от междуусобной брани. А иначе "взыщется от вас всякая кровь праведная вами проливаемая" (Лук. 11, 51) "и от меча погибнете сами вы, взявшие меч" (Мф. 25, 52).

Тихон

Патриарх Московский и всея России

13 (26) октября 1918 г.

Это письмо являет собой пример отчаянного мужества и даже героизма, пример исполнения пастырского долга перед паствой христианским лидером. Как и когда то митрополит Московский Филипп противостал зверю в царском обличии Ивана и открыто обличил его.

В марте исполняется пять лет с момента образования Томской митрополии. В ознаменование юбилейных торжеств, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл благословил доставить на Томскую землю величайшую святыню - Ризу Пресвятой Владычицы нашей Богородицы, которая хранится в Троице-Сергиевой Лавре.
web-страница

Остаётся только порадоваться за братьев и сестёр Томской митрополии.

Многие прихожане нашей Новосибирской епархии в эти дни побывали в Богоявленском соборе г. Томска и приложились к святой Ризе Богоматери.

Запретили повтор последнего "Бесогона" Михалкова. С точки зрения карьеры отдельных чиновников потому, что покусились на непогрешимость этих чиновников, а они критику в свой адрес не допускают. Да ещё ежели "чувствуют руку" высокого покровителя.
А с точки зрения православной если, так на это ответил в своей проповеди на Радоницу (17 апреля 2018 г.) Патриарх Кирилл.
Смотрите с седьмой минут.

Михалков прав, - они боятся услышать правду.
Поражает одна вещь, - они всё видят, знают, и всё же осознано продолжают свою пораженческую деятельность. Между прочим, это касается не только МЧС, но и медицины, образования и транспорта и прочих сфер.

За грехи родителей - детей до седьмого колена ...
А ты будешь жить и наблюдать, а помочь ничем не сможешь, и это наказание тебе за грехи твои смертные.

А какой тогда был смысл твоего существования на этом свете?
Только в том, чтобы в итоге понять, что ты сгубил своё потомство своими смертными грехами.

Сарра, в каком состоянии внутренняя отделка вашего храма?

Медленно продвигается, денег не хватает.
Не удалось литургию провести в новом храме в день столетия убийства царской семьи (17 июля), как хотели.

За грехи родителей - детей до седьмого колена ...

Поколения за грехи отцов и матерей расплачиваются болезнями.

Медленно продвигается, денег не хватает.

Был в гостях у вас. Скинул немного монет в кружку - жертва на храм. Жаль, что нынче храм не открыт.

Уже хочется побыстрей! Я сметы видела, впрочем, они есть в интернете. Там на все работы бешеные деньги нужны. И силами прихожан это не сделаешь, нужны строители.
Ну! Бог даст, откроется новый храм скоро.

Не только строители, но электрики, сантехники, и монтажники окон и железных дверей.

За грехи родителей - детей до седьмого колена ...

и откуда только фанатики ересь такую берут?

А что делаете здесь среди фанатиков?

Развлекаюсь.

Так откуда берете?

Да я собственно вас развлекать не собираюсь. Написано не для вас, а те, кто знает о чём речь, знает откуда.

То есть даже задуматься, поискать и разобраться не хотите, удовлетворяясь беззубостарушечьими слухами?
Ну ок.

Когда всем понятна отслеживаемая взаимосвязь; видно, что за эти несколько сотен лет не Бог разделил эти языки, а постепенное изменение и разделение... эволюция, накапливающиеся мутации. Гвоздь в миф.

Михаил_1 , я вас категорически приветствую.
Гвоздь в какой миф? Миф о том, что это Бог создал все современные языки в долине Сеннаар/Шинар чтобы разогнать строительство небоскреба?
Тогда да, этот миф разлетается в дребезги.

Вот только проблема в том, что конкретно этот миф живет только в головах атеистов, и верующих не читающих Библию.
Потому что в Библии нет ни слова о том, что Бог создал языки (тем более современные) в Шинаре, вообще ни слова.
Там написано "смешал язык, так чтобы перестали понимать друг друга"
Речи о том, что Бог прямо (не косвено) создал языки нет вовсе.
Некоторые атеисты вообще создают еще более абсурдный миф и приписывают его верующим, о том, что Бог создал (слепил и выдал в готовом виде) все современные языки, в том виде какие они сейчас есть.

P.S.
Соколовский и Панчин, регулярно читают лекции, о том как полемизировать с немогликами и суеверными представителями верующих (ну типа Сары). Там они упоминают один из методов демагога, который используют обе стороны в спорах, это выдумать за аппонетов нелепый миф и с блеском его разбить.
Не используйте такой метод. Если уж взялись забивать гвозди в Библейские "мифы" то читайте сначала "предмет спора" внимательно.